Александр Тамоников - Свой с чужим лицом

Вот так фортель, граждане!

Снова кто-то крался вдоль бани, прижимаясь спиной к бревнам. На этот раз знакомые персоны, красноармейцы Косаренко и Карабаш. Шубин наблюдал за событиями так, как будто сидел в зрительном зале кинотеатра. Успели парни, не выдали себя и правильно отреагировали на изменение ситуации. Они набросились на полицейских сзади.

Свалка была недолгой, практически бесшумной. Мелькали ножи, разгоряченные лица. Один из полицаев получил перо в позвоночник, пускал пену, беспомощно дрыгал ногами. Второй извернулся, побежал, но запнулся о березовую чурку. В следующий миг Карабаш уже оседлал его, схватил за волосы, оттянул голову, полоснул ножом по горлу. Тело билось в агонии, брызгала кровь.

Подбежали Краев с Серегой Каратаевым, схватили полицаев за ноги, оттащили за угол. Леха Карабаш исполнял какой-то диковатый танец, забрасывал снегом пятна крови. Через миг все исчезли, словно их тут и не было.

«Хорошо, когда есть товарищи, готовые прикрыть спину, – подумал лейтенант. – Куда же, интересно, направилась Верка? Те ли это люди, за которых они себя выдавали? Связник, о котором говорил майор Измайлов, был надежным человеком. Предать он не мог, а вот провалиться – запросто. Талантливые подражатели могут найтись и в рядах фашистских холуев».

Глеб отошел от окна.

Бойцы сидели за столом, весело стучали ложками, тянулись к картофелю, сваренному с укропом. Сильный запах этой огородной травы плавал по горнице.

Хозяин почувствовал что-то неладное, быстро глянул на Шубина, уткнулся в пол. Этого оказалось достаточно, сомнения Глеба развеялись. Похоже, этот тип поверил, что с той стороны пришли только четверо.

Мужик, выдававший себя за Кравцова, все понял по взгляду лейтенанта. Он отступил к тахте, начал приседать, хотел было протянуть под нее руку. Остальные ничего не замечали, увлеченно набивали защечные мешки. Стыд и срам, мужики!

Шубин набросился на фальшивого Кравцова, сбил с ног, мощно двинул в живот. Предатель взвыл, потерял равновесие и плюхнулся на тахту.

Толик Иванчин открыл рот и застыл. Братья Ванины машинально жевали, но глотали как-то странно, словно еда была пропитана синильной кислотой. Да хватит уже жрать!

– Товарищ лейтенант, а чего это вы? – икнув, прохрипел Иванчин.

– Благодарность хочу высказать за гостеприимство. – Тут предатель сделал попытку приподняться, но получил в живот и начал кашлять. – Это не тот человек, который должен был нас встретить. Порфирия Савельевича фашисты взяли, вместо него посадили этого артиста. Вдруг кто-то клюнет? Настоящий связник оказался слабоват, выдал пароль и отзыв. Девка побежала не куда-нибудь, а в полицию. Это сообщница нашего актера погорелого театра.

– Так валить отсюда надо, товарищ лейтенант, – сказал Федор и приподнялся.

– Ничего, наши снаружи пока справляются. Этих упырей в деревне немного.

– Товарищи, что происходит? – прохрипел, извиваясь на тахте, поддельный Порфирий Савельевич. – Я не понимаю. Это какое-то недоразумение.

Шубин нагнулся, вытянул из-под тахты снаряженный немецкий автомат. Все понятно. На непредвиденный случай. А ведь чуть не удался этот замысел.

Глеб схватил врага за ворот, рывком поднял, врезал в скулу, пресекая попытки к сопротивлению.

– Фамилия? – прорычал он. – Что вы сделали с настоящим связником? Что происходит в отряде Разжигаева?

– Вы не понимаете, товарищ, – пробормотал предатель. – Все не так, это ошибка. Я буду жаловаться товарищу Разжигаеву.

Шубин в третий раз занес кулак. Ярость била из него ключом. Предатель вырывался, пучил глаза. Однако удар сорвался.

За окном разразилась беспорядочная пальба. Строчили наперебой немецкие автоматы, хлопали карабины «маузер». Ответный огонь из ППШ был слабый и неубедительный. Происходило что-то страшное. Полицаев в деревне было явно не шестеро.

Предатель воспользовался замешательством, толкнул Шубина так, что тот едва не проломил затылком столешницу. Этот гад оказался шустрым, невзирая на изрядную массу. Он ловко обогнул печку, бросился к двери, распахнул ее, тут же запнулся и покатился с крыльца.

На порог влетел Григорий Ванин, полоснул очередью. Предатель извивался под единственной ступенью, на снег брызгала кровь.

Откуда-то извне полетели пули. Григорий шарахнулся за стену.

Во двор мимо бани и сараев вбежали Краев и Косаренко. За ними пятились Каратаев и Леха Карабаш, отстреливались. В районе плетня шевелились смутные личности, полыхали вспышки выстрелов.