Андрей Воронин - Комбат. Краткий миг покоя

— Хорошо. Но деньги в Москве, — пояснил Шелепин. — Мы приехали именно потому, что не хватает второго ключа.

— Значит, поедем в Москву, — вздохнул Комбат. — Этот город уже превращается в какую-то гирю в моей судьбе — никак от него не избавиться!

Комбат собрался, и они вышли из подъезда. Там стояла машина.

На сей раз дорога напрочь выскочила из памяти у Рублева. И неудивительно — он так вымотался, что только чудом удержался на грани между сном и явью, которая позволила не дать банально треснуть себе по голове и отнять заветный ключ. Тем более что Комбат и сам имел кое-какие планы на эту потайную квартиру.

Снова лабиринты маленьких московских улиц, в которых не разберешься даже с бутылкой, потом обыкновенный обшарпанный дом. Подъезд — такой же обшарпанный и грязный. В воздухе жуткая смесь запахов: моча, мусор, псина, готовящаяся еда и блевотина, сырая штукатурка и краска. У неподготовленного человека такое может вызвать настоящий обморок. Ну, правда, здесь все привычные, все москвичи. Столица ведь у нас не только самый большой и дорогой город, но еще и самая большая помойка!

На площадке между вторым и третьим этажом маячит что-то непонятное в драном пальто, по которому ползают громадные платяные вши. От бомжа воняет, он громко кашляет и готовится что-то сказать. Но голос подводит, он махает рукой и сползает по стене на пол, чтобы немедленно заснуть и обмочиться…

Борис в ужасе — неужели отныне он может видеть лишь что-то противное и мерзкое? Или это только до тех пор, пока рядом с ним эти двое, из-за чьих проклятых драгоценностей погибли Татьяна, Мишка и Лена?

Комбат запрещает себе рефлексировать и отворачивается от бомжа.

И вот перед ними дверь квартиры на четвертом этаже. Вроде ничем не выделяется — обыкновенная укрепленная дверь, какие стоят в каждой пятой квартире.

— Надо открывать оба замка, иначе наши драгоценности плакали! — говорит Шелепин в ухо Комбату и достает свой ключ.

Борис тоже извлекает из кармана трофей.

Один за другим открываются два замка.

И вот они в квартире.

Обыкновенная нежилая хата — почти пустая, гулкая, с характерным пыльным запахом. Для того чтобы это изжить, надо тут поселиться хотя бы на несколько месяцев. И тогда это все отступит под напором быта.

— Вот они! — воскликнул Шелепин, показывая на рюкзачок, стоящий в уголке у стены. Бросился, поднял, развязал шнурки — ина свету из окна заиграли бриллианты, полыхнуло желтым золото.

— Ну, мы пока считаем, а потом будем делить! — сказал Шелепин.

— Хорошо, — ответил Рублев. Его пока что интересовало то, с чего бы это нельзя открыть квартиру каким-то иным способом, кроме задуманного хозяином.

Краткий осмотр показал, что все очень просто. У покойного хозяина, по всей видимости, были весьма правильно подвешены руки. От газовой трубы к плите ведет незаметный отросточек. И в каждом замке — предохранитель. Если открыт только один замок — предохранитель не срабатывает, и в квартиру начинает поступать газ. Второй — то же самое. Предохранитель прекращает подачу газа, когда открыты оба замка.

Далее… дверь довольно крепкая. Значит, на ее преодоление придется потратить некоторое время. Пока его тратят — газ идет. Идет довольно быстро. Ну и потом, по логике, должна где-то быть искра.

Господи, этот хозяин — не только рукастый мастер, но еще и отморозок. был. Борис чуть отодвинул плиту и вырвал паразитную трубу из газопровода.

Вот теперь можно заняться остальным.

Он зашел в комнату. Шелепин и Осипов, сидя на корточках, раскладывали украшения на кучки.

— Что это вы делаете? — спросил Рублев.

— Э… Считаем, — ответил Осипов.

— Придурки, кто же так делает? Это считать надо тогда, когда оценку произведут. А так — кто скажет, сколько стоит та или другая кучка?

— Вот черт, — ругнулся Шелепин. — Я как-то и не подумал. Но может, мы поделим примерно? Я согласен даже больше тебе отдать, — сказал он Борису, и Комбат уловил в голосе чуть ли не умоляющие нотки.

— Ладно, — сказал Борис, — закончили комедию.

И он жестом фокусника вытащил из кармана парабеллум. Шелепин и Осипов остолбенели. Кажется, такой выходки от Рублева они не ожидали.

— Борис, ты хочешь больше? — дрожащим голосом спросил Эдуард Иннокентьевич.

— Нет, вы совсем не так меня поняли! — усмехнулся Рублев. — Я ведь сегодня уже сказал вам, что из-за этих чертовых брюликов погибла моя семья. И теперь дело уже не в том, что мне нужна или не нужна доля. Смотрите: вы наняли отморозков, которые ограбили магазин. Потом они убегали на юг, и нелегкая занесла их в кафе, где я работаю. Там они начали выделываться — и я их погасил. Потом нашелся тот, кто давал крышу вашему магазину, похитил и убил мою жену и детей. Вопрос: могу ли я взять хоть крошку бриллианта из этой добычи? И второй вопрос: что я должен сделать с теми, кто виноват в гибели моих родных?