Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

Помимо белья и туалетных принадлежностей, в сумке обнаружился паспорт гражданина Франции, выглядевший, как настоящий, и выданное на то же имя удостоверение корреспондента одного из французских телеканалов.

— Гляди ты, француз! — фыркнул Быков. — Где ж это тебя из африканских президентов во французские журналисты разжаловали?

— Скорее уж, повысили, — задумчиво подбрасывая на ладони ключ от гостиничного номера, поправил Юрий. — Я знаю где. В России. Точнее сказать, в Москве. Где твой сообщник? — спросил он у М’бутунга.

Ответа Юрий не ждал, но африканец, к его удивлению, не стал запираться.

— Наверху, — ответил он, — в номере. Только он уже ничего вам не скажет.

Быков красноречиво понюхал пистолет. Юрий понял намек, но подозревал, что генералу Алексееву этого покажется маловато.

— Надо проверить, — сказал он. — Я быстро.

— Яс тобой, — цитируя собственную супругу, поспешно произнес Быков.

— Я аккуратно, — заверил его Юрий, — только гляну одним глазком, и все. А ты пока поболтай со старым приятелем. Заодно присмотришь, чтоб он тут с педалями не баловался. Паренек-то шустрый!

— Какой еще паренек, — обиделся М’бутунга. — Я тебе в отцы гожусь!

— Да боже упаси, — сказал Якушев и, спрятав под рубашкой протянутый Романом Даниловичем пистолет, выбрался из машины.

Вернулся он на удивление быстро, с хмурым, озабоченным и, как показалось Роману Даниловичу, злым лицом. Бросив на сиденье пистолет, он уселся за руль, запустил двигатель и, не говоря ни слова, тронул машину с места.

— Ну что там, Юрок? — осторожно поинтересовался Быков.

— Два трупа, — не оборачиваясь, ответил Юрий. — Что он тебе рассказал?

— Что все это время провел в Подмосковье, в плену у какого-то Писаря, — сообщил Роман Данилович. — Я бы сказал, что он врет как сивый мерин, но вот и ты туда же… Говорит, этот фокус с кредитом придумал Писарь и он же все провернул. То есть работали они в паре: этот здесь демократию устанавливал, чтоб было подо что кредит цыганить, а Писарь в Москве банкирам мозги керосинил… Ну, короче, точь-в-точь как ты говорил. Потом Писарь решил его кинуть, присвоил все деньги и хотел его, бедняжку, пристрелить, да он словчил, вырвался… Где деньги, урод?! — неожиданно взревел он, сгребая экс-президента за грудки.

— Нет денег, — сказал М’бутунга, — Писарь все перевел на свой счет. Где счет, какой номер, какой пароль — ничего не знаю. Хотел узнать, но не успел: пришлось стрелять и уносить ноги.

— А знаешь, Данилыч, кто такой этот Писарь? — с какой-то странной интонацией спросил Якушев. — Помнишь, я тебе рассказывал, как меня чуть под суд не отдали за оскорбление действием старшего по званию? Ну, когда геолог, подписавший фальшивое экспертное заключение, в кафе заложников взял, а в крови у него потом нашли лошадиную дозу психотропного препарата… Помнишь?

— Ну, помню, — сказал Быков. — И что?

— Я потом, когда остыл, частенько вспоминал этот случай и все голову ломал: как же, думаю, так? Ну, пускай Копытин — солдафон, тупица, но есть же правила, есть стандартная процедура, о которой он, генерал ФСБ, просто не мог не знать… есть здравый смысл, в конце-то концов! А он торопился, как голый к бабе под одеяло: на штурм, и никаких гвоздей! Огонь на поражение, а что заложники погибнут, так это ничего: лес рубят — щепки летят… Теперь-то я понял, почему он так торопился.

— О, — подал голос М’бутунга, — Писарь дослужился до генерала?

— Чего? — растерянно переспросил Быков.

— Там, в номере, лежит генерал Копытин, — объяснил Юрий, — он же — Писарь. Видимо, это оперативный псевдоним, под которым он курировал твоего однокашника еще в ту пору, когда вы топтали училищный плац. Вот дерьмо! — Он с силой ударил ладонью по ободу рулевого колеса. — Служишь, служишь, жизнью рискуешь, надеешься на что-то, а потом — бац! Поневоле задумаешься: может, все вокруг такие, один я чего-то не понимаю?

— Все, все, — заверил его разговорившийся М’бутунга. — Кто дослужился хотя бы до полковника — все до одного, не сомневайся.

— Рот закрой, кишки простудишь, — тоном не предвещавшим ничего хорошего посоветовал Быков. — Говори лучше, куда деньги девал, ворюга черномазый! Нипочем не поверю, что ты оттуда вот так, с пустыми карманами, ушел.

— Почему с пустыми? — вместо африканца ответил Якушев, вертя баранку и глядя на дорогу. — Там, в номере, помимо трупов, еще и расстрелянный, спаленный ноутбук. С компьютерами так обычно поступают, когда хотят быстро и безвозвратно уничтожить хранящуюся на них информацию.