Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

— Подделка? — проявил догадливость банкир.

— Несомненно. И изготовил ее, вероятнее всего, некто Орешин — ныне покойный сотрудник фирмы, имевший прямой доступ к бланкам и печатям. Не так давно упомянутый господин, находясь под воздействием большой дозы психотропного вещества, захватил в центре Москвы заложников. Угрожая ручной гранатой и древним солдатским наганом, он выдвигал идиотские, невыполнимые требования и был в конце концов застрелен снайпером.

— Какой ужас, — сказал Дмитрий Семенович. Прозвучало это как-то неубедительно, но Ростислав Гаврилович не очень разочаровался: это пока что была только присказка, настоящий ужас поджидал Дмитрия Семеновича и его оставшихся за кадром коллег впереди.

— Вы не спрашиваете, каким образом такой опытный, пользующийся доверием руководства сотрудник, как Лисовский, ухитрился отдать полмиллиарда евро первому попавшемуся проходимцу с фальшивой бумажкой на руках, — заметил генерал.

— Полагаю, речь идет о солидной взятке, — пожав плечами, сказал Дмитрий Семенович.

— Возможно, но не только. Знаете, почему от него ушла жена? Его поймали на попытке совратить шестилетнего мальчугана. Каким-то непостижимым образом Лисовскому удалось замять дело. Родители мальчика стали чуточку богаче, а ваш сотрудник превратился в отличный объект для грубого шантажа.

— Черт, — произнес Дмитрий Семенович, показав тем самым, что покрывающая его с головы до пят броня невозмутимости не является неуязвимой. — Мы этого не знали.

— Вы многого не знали, — без тени сочувствия сказал генерал Алексеев. — И многого не знаете до сих пор. Сегодня мне позвонили из Африки, и теперь я располагаю информацией, которую вы так стремились получить.

— И?..

— Мои люди достигли точки, в которой, если верить имеющемуся у вас экспертному заключению, находится угольное месторождение. Там полное безлюдье, скалы, непроходимые джунгли и одинокая заваленная штольня, к которой никто не приближался по меньшей мере полвека. Никаких следов человеческого присутствия, никакого угля и никакой железной дороги. Республики, правительству которой ваш банк в лице господина Лисовского выдал кредит, больше не существует, а ее президент, по непроверенным данным, покинул страну, а может быть, и континент, как только деньги поступили на его счет. И я склоняюсь к мысли, что эти данные даже не стоит проверять: на месте господина М’бутунга любой здравомыслящий человек именно так бы и поступил.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что вас банально обокрали, — жестко произнес Ростислав Гаврилович. — И помочь в этой ситуации я могу только советом. Вот он: обратитесь в правоохранительные органы — как положено, официальным порядком. Если, конечно, не боитесь.

— Чего?

— Того, что может выявить расследование. Очевидно, что Лисовский — не организатор преступления, а всего-навсего пешка, живая отмычка, которой настоящий преступник вскрыл двери вашего хранилища. Об этом неопровержимо свидетельствует сам факт его смерти. Тот, кто вас обчистил, — крупная фигура, и вы должны понимать, что какому-то самозванцу из Центральной Африки до нее далеко. Он тоже пешка, подставное лицо. И я не исключаю возможности того, что он вообще не имеет к этой афере никакого отношения. Боюсь, ее организатора следует искать в высшем эшелоне банковского руководства — среди крупных акционеров, в совете директоров… Возможно, это вы лично или в компании ваших коллег, Алексея Трофимовича и Альберта Эммануиловича.

Дмитрий Семенович помолчал, задумчиво вороша кончиком зонта кучку опавших листьев.

— Если вы ждете от меня драматических возгласов типа «Да как вы могли подумать?!», то лишь понапрасну теряете время, — сказал он наконец. — Вы могли подумать и подумали, и я, положа руку на сердце, нахожу ход ваших мыслей не только логичным, но и вполне естественным. Деньги к деньгам — это правило никто не отменял. И когда ежедневно через твои руки проходят огромные суммы, принадлежащие людям, которых ты никогда не видел и, возможно, никогда не увидишь, искушение прокопать небольшую отводную канавку и направить часть этого денежного потока в свой карман действительно очень велико. Словом, сотрясать воздух голословными оправданиями я не стану. Могу лишь повторить, что, как и прежде, готов к сотрудничеству и оказанию любой поддержки, какая только окажется в моих, то есть, я хотел сказать, в наших, силах.

— Это вы объясните следователю, — сказал Ростислав Гаврилович. — Конечно, учитывая размеры хищения и то обстоятельство, что я уже начал вникать в суть дела, расследование с большой степенью вероятности поручат мне — вернее сказать, возглавляемому мной отделу. Но это, что называется, бабушка надвое сказала. В данный момент я хочу всего-навсего довести до вашего сведения две простые вещи. Первая: человек, облегчивший вашу кассу на полмиллиарда евро, находится здесь, в Москве, и вы почти наверняка с ним знакомы.