Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

— Твои капризы, Гена, мне уже надоели. Такое впечатление, что ты продаешь эту землю себе в ущерб. Как будто тебе совсем невыгодно, неинтересно.

— А что тут интересного?! — возмутился Кудраков. — Ты, как мне кажется, уже пятнадцать раз перепродал эти земли туда-сюда, а я ничего не получил! Конечно, мне так неинтересно.

— Хорошо. А что тогда тебе интересно?

Кудраков, почти не осознавая свои действия, скорее пытаясь убежать от роста нервного напряжения, снова открыл пасьянс и начал механически, не думая над ходами, перекладывать карты.

— Что мне интересно? Не думаю, что этот вопрос всерьез тебя интересует, — медленно проговорил он.

Игра тут же начала его раздражать, потому что карта не шла. Геннадий Владимирович закрыл игру, на автомате выключил ноутбук, закрыл крышку, сложил на ней руки и внимательно посмотрел на Петрова.

— Ну так что ты хочешь от меня? Почему такая срочность?

— Да, срочность. Надо быстро оформлять те участки, на которые ты вчера утром дал мне документы. Клиент клюнул. Слышал бы ты мое вдохновенное выступление вчера вечером! Я думал, они подавятся слюной. А ты ревнуешь и подозреваешь меня в подлости. Эх, ты!

— Давай без саморекламы. Меня и так уже тошнит от тебя.

— Мои клиенты, граждане европейской страны, — пропустив мимо ушей ремарку Кудракова, устроившись поудобнее на стуле и закинув обе ноги на стол, продолжал гость, — очень неартистично пытались изобразить равнодушие. Но я сразу понял, что долго они тянуть не будут. И я был прав! Уже вечером дали добро. Готовь документы и сундук для денег.

Гость, не спросив разрешения, достал сигарету и зажигалку.

— Тут не курят, — попытался остановить его хозяин.

— Глупости. Я же курю, значит, курят.

Он действительно закурил, но тут же обнаружил, что некуда сбрасывать пепел.

— Дай что-нибудь. А то мне придется сорить на ковер. Не думаю, что администрация этого «хотэля» будет рада тому, что арендаторы номеров под офис уничтожают их имущество. Давай услужи другу, а то мне неудобно подниматься, ты же видишь.

Геннадию Владимировичу пришлось встать и подать гостю блюдце из-под цветка, иначе приличного размера пепельная колбаска с остатками искр полетела бы на почти новый шерстяной ковер.

— Закажи кофе, — предложил удовлетворенный посетитель. — Рань ранняя, как ни крути. Надо принимать меры, чтобы взбодриться.

— Ты соображаешь, о чем просишь? Рань же ранняя, сам сказал. Наташа придет через полтора часа. Но тебя, надеюсь, уже давно тут не будет. Все, что я могу тебе предложить, — это спуститься в кафе. Они там уже с семи сервируют завтраки постояльцам. Мне, как постоянному арендатору, и тебе, как моему гостю, могут налить.

— Закажи сюда.

— Нельзя. Пробовал как-то с ними договориться на такую постоянную услугу, но они не повелись. На постояльца гостиницы я не тяну, поэтому завтрак в номер не полагается.

— Надо же что-то выпить в честь нашей победы. Раз нет кофе, открывай свой шкаф.

— Утро раннее.

— Это не причина, чтобы не пить коньяк. И… чья бы корова мычала, Геночка! Я же чую, что ты уже приложился. Давай доставай. Я тоже хочу. Жизнь у меня нынче напряженная, неуютная: все спешка, спешка, спешка. Да опасности. Это я так о твоем сладком будущем радею… Мне надо стресс снимать. Давай доставай!

Кудраков снова, только теперь уже без энтузиазма направился к шкафчику.

— Не валяй, Дима, дурака, — высказал он по ходу свое мнение, — ты радеешь только об одном — о своем благополучии. А меня используешь. В своих, а никак не в моих интересах.

— Да что бы ты делал без моего участия?! — искренне удивился Петров. — Тебе же ни одной здравой мысли не приходило в голову! Занимался какой-то мышиной возней с обездоленными крестьянами.

— В своих интересах я и без твоей помощи могу разобраться, — продолжал брыкаться Кудраков, наливая две рюмки коньяка.

— До моего появления ты разбирался только в никчемных интересах сельского населения, — повторил Петров обвинение, принимая рюмку. — Э, коньяк не прячь пока! Можно подумать, им нужно, чтобы ты отвоевывал для них у государства земли! Да они сами этому государству отдали их, пусть по дури своей, но сами же и отдали. За все платить надо, и за дурь свою тоже. Запомни, Кудраков! Если кто-то чего-то лишился, значит, это было ему не нужно. Пойми это своей пустой башкой. Почувствуй! Именно так происходит перераспределение энергии в мировом пространстве: нечто перетекает в руки тех, кому оно надо, оттуда, где было не востребовано. Ну, за мировую справедливость!