Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

И надо же было так случиться, что в период мальчишеского взросления Санька влюбился в самую жестокую девочку! Впрочем, в нее было влюблена половина мальчишек от тринадцати до шестнадцати лет. Санька был младше ее на два года.

Светка Петюкова, узнав, что Мурка в нее влюбился, сначала решила, что это позор. Но потом она сообразила, что Сашкой можно пользоваться. Гоняла она его как Сидорову козу, держа рядом в качестве солдатика. Но однажды Сашка, выполнив очередное ее унизительное поручение, искал ее, чтобы отчитаться, как заведено, и нашел…

Потом Стас узнал, что все было заранее запланировано. Подружка Светки специально шепнула Мурке, где надо искать. И специально дверь была приоткрыта, а самозахлопывающийся замок снят с предохранителя. Ничего не подозревающий Сашка, широко распахнув дверь, зашел и оторопел. Дверь тут же хлопнула и замкнулась. Престарелый завхоз интенсивно дергался между задранных ног разложенной на его столе Светки.

— Проходи, Мурка, — прерывисто прохрипело это чудовище. — Садись смотри, как должен действовать настоящий мужчина.

Светка повернула голову к Сашке и, закатив глаза в экстазе, сладострастно облизнулась. Мальчик начал дергать дверь, чтобы выскочить, но, огорошенный ситуацией, не додумался открыть замок. Паника его нарастала по мере того, как он понимал, что пути к бегству перекрыты. А за спиной низким, неестественным для нее голосом, отражавшим каждый толчок в ее тело, Светка издевалась над ним за то, что он пытается убежать, вместо того чтобы присоединиться и взять свою любовь.

В конце концов Сашка, конечно же, открыл замок и выскочил в коридор.

Стас до самого вечера не мог выбить из друга ни слова. На рассвете следующего дня он проснулся очень рано и обнаружил, что Мурки нет в кровати. Прошло десять минут, но он не пришел. «Невозможно так долго сидеть в туалете», — подумал мальчик и отправился на поиски друга. Уже с улицы он заметил, что тот сидит на окне на самом верхнем этаже, свесив ноги наружу. Стас не стал кричать и звать его, он стремглав кинулся обратно в дом.

Оказалось, что Сашка вовсе не собирался сводить счеты с жизнью.

— Мне очень уютно смотреть сверху на землю, — сказал он тихо. — Я тут часто. Я воображаю себя птицей, летящей высоко. Так мне хорошо видно, какие мелкие на самом деле все люди и их поступки. Это же ее право распоряжаться своим телом, правда?

Стас посидел рядом с другом, пока в здании не началось движение, а позже выпросил у брата, который уже подрабатывал, немного наличности и подговорил Сашку прогуляться. Вместо школы они пошли в парк.

— Я подумал, что на колесе обозрения будет выше, — сказал Стас, вручая товарищу билеты. — Я тоже хочу попробовать. Меня же тоже люди порой сильно достают, я только вид делаю, что мне фиолетово, что все у меня тип-топ.

Сашка благодарно улыбнулся и взял билеты. Мальчикам хватило денег на три круга. Когда они вышли из кабинки на землю, они, громко смеясь, шутили над всеми по очереди ребятами из детдома и из их классов. И потом, когда Стас вырос и стал сильным во всех отношениях, он все равно периодически устраивал себе медитативную разрядку высоко от земли. Ветер там свистел в ушах, охлаждал воспаленное сознание и выметал из головы все лишнее. И люди с их поступками выглядели оттуда такими, какие есть — мелкими и незначительными.

Летом Оборотень пошел бы на колесо обозрения, но сейчас был март, самое начало весны. Аттракционы еще не работали. И было раннее утро. Даже летом они открываются гораздо позже. Для таких случаев Оборотень придумал замену: смотреть с ближайшего моста, где это возможно, на зомбированный поток автомобилей, обреченно и послушно ныряющих в туннель внизу. Но, кажется, уже самих воспоминаний хватило, чтобы, по крайней мере пока, выкинуть из головы и Лену, и Эмму, и странного Игоря, и чудные предсказания, и всю остальную мишуру.

Время шло, пора было не рефлексировать, а действовать. У жены Петрова, как и у него самого, была машина. Оборотень это знал от заказчика. Он достал мобильник, включил Интернет и выяснил, где находится ближайший офис аренды автомобилей. Столыпин оплачивал необходимые текущие расходы. А машина была ему необходима.

Зинаида Павловна еще не домыла кабинет, ей осталось совсем немного.

— Это я запоздала или вы сегодня рано? Но я уже заканчиваю, я не буду вам долго мешать. Извините, пожалуйста, Геннадий Владимирович, — суетливо защебетала она.

— Не переживайте и работайте как обычно, как будто меня тут еще нет. Я действительно сегодня рано. Причем, — улыбнулся он, — на целых полтора часа.