Андрей Воронин - Слепой. Не брать живым

— Фигурная езда, — сказал Миха и, кивая в сторону стадиона, добавил: — Они, эти соревнования, уже начались…

— Я понял, — кивнул Глеб, наблюдая за происходящим на стадионе и пытаясь вникнуть в его суть.

— Только имей в виду, в фигурном катании самый ас — это Радов, — сказал Миха.

— Это тот, который мэр? — спросил Глеб.

— Да, — кивнул Миха и, вздохнув, добавил: — Но если ты не хочешь участвовать, то это необязательно.

Глеб между тем, приглядевшись к тому, что выделывали на стадионе байкеры, и вспомнив даже не молодость, а юность, понял, что кое-что он сможет показать. А участие в соревнованиях, можно считать, снимет с него всяческие подозрения. Он гармонично вольется в семью байкеров, а значит, сможет отвести от себя подозрения и получить много полезной информации.

— Да, так ты идешь или нет? — переспросил его Миха.

— Не иду, а еду! — улыбнулся Глеб, внутренне собираясь.

Выезжая в центр поля, Глеб, конечно же, не рассчитывал на победу. Ему важно было показать хотя бы несколько знакомых с юности фигур и, главное, не покалечиться. Но, выехав на центр поля, он неожиданно для самого себя вдруг почувствовал байк, почувствовал так, как всадник чувствует коня. И фигуры, которые он принялся выделывать под аплодисменты зрителей, были даже не байкерские, а те, которые выделывал бы лихой наездник где-нибудь в цирке. Самое удивительное, что он абсолютно не чувствовал страха.

Когда в конце выступления он пару раз подскочил, направляя машину то в одну, то в другую сторону, и заглушил мотор, стадион буквально взорвался аплодисментами.

Но еще больше оваций сорвал Глеб в конце соревнований, когда мэр Нижнего Новгорода Радов объявил, что ему, Глебу, вручается приз «Открытие съезда байкеров» — маленький блестящий серебристый мотоцикл на мраморной подставке.

Миха первым подошел его поздравить, следом за ним подбежала молоденькая журналистка с ярко-голубыми, слегка раскосыми глазами и красивым румянцем на скуластом свежем личике, одетая, как все байкеры, в кожаные брючки и курточку с заклепками. На голове у нее красовалась черная бандана с какими-то знаками или надписями.

— Поедемте со мной в редакцию, — прощебетала она.

— А зачем мне ехать в редакцию? — удивился Глеб.

— Ну как же, — еще шире распахнула глаза девушка, — мне наш главный поручил взять у вас интервью и сделать качественное фото. А аппаратура вся в редакции. И фотограф тоже.

— Хорошо, — кивнул Глеб.

— Но только я «Машину времени» хочу послушать, — смутившись, добавила журналистка.

— Хорошо, послушаем, — кивнул Глеб.

— А можно, я с вами на байке поеду? — попросила девушка. — У меня и шлем есть.

— Хорошо, — кивнул Глеб и спросил: — А как вас зовут?

— Валя, — сказала девушка и добавила: — Валентина Семенова.

— Очень приятно, а я Глеб.

— Я знаю, — улыбнулась девушка.

— Так вы меня найдете после концерта? — спросил Глеб. — Яс москвичами вон там сидеть буду.

— Я там рядом место заняла, — кивнула Валентина. — Я вас найду.

Валентина устроилась на трибуне, неподалеку от байкеров. Тем временем народ очень быстро заполнил стадион, превратившийся в концертный зал. Причем были среди зрителей и совсем юные парни и девушки, и люди постарше, для которых Макаревич со своей группой был возвращением в юные годы.

«Машина времени» спела всего несколько песен, после чего Макаревич попросил прощения за то, что группа не может остаться дольше, поскольку опаздывает в аэропорт. Но толпа взревела, и, хотели музыканты или не хотели, им пришлось спеть вместе с восторженным залом. «Вот, новый поворот! И мотор ревет! Что он нам несет! Пропасть или взлет!..» — байкеры выкрикивали слова и размахивали банданами, чувствуя себя совершенно счастливыми.

После «Машины времени», которую провожали аплодируя стоя, на сцене обосновался местный ансамбль, но к Глебу уже пробиралась Валентина. Вместе они спустились вниз и направились к байку, где их нагнал Миха.

— Вы куда? — спросил он, не скрывая тревожного удивления.

— Мы на интервью, — сказала Валентина и залилась краской.

— Ладно, если это теперь так называется… Интервью так интервью…

Глеб пожал ему руку, пристроил в рюкзак, который все так же таскал за плечами, приз и взглянул на Валентину, которая уже плотно застегнула куртку и натянула шлем.

В редакции за ноутбуками сидели две девушки и парень. И, как сразу понял Слепой, готовили каждый свой репортаж о погромах у кладбища, на вокзале и рынке.