Дэвид Моннери - Боснийский ад

— И ты стал «Командиром».

— Это не просто название. Некому было больше командовать. Более того, я был англичанин, поэтому не могло быть споров на тему, кто руководит — серб, хорват или мусульманин. — Рив улыбнулся. — Я стал чем-то вроде мини-Тито, — сказал он. — И я неплохо поработал.

— Не сомневаюсь. Это ты распорядился взорвать мост за городом?

— Да, в целях предосторожности. Даже превосходя нас численностью, сербы не могут угрожать нам реально с той стороны долины. А мы взорвали мосты и дальше вниз по реке, так что они ничего не могут переправить. Они могут попытаться обойти нас, как это сделали вы, но там нет дорог и укрытий и не из чего эти укрытия построить. Так что артиллерию они там не могут установить.

— Что же они предпринимали?

— После первого визита они оставили нас в покое на неделю, затем попробовали застать врасплох ночью. Мы убили человек двадцать, и после этого они затихли на пару месяцев. Правда, блокировали долину с обоих концов, чтобы никто — ни сюда, ни отсюда. Это было в августе, и в городе был приличный запас продуктов, но мы начали думать, как нам пережить зиму. На дрова мы могли бы вырубать деревья вокруг города, но для наших генераторов нужен бензин, а с ним было туго. Поэтому, — он поднял вверх ладони, — нам пришлось приворовывать.

К тому времени я уже запустил неплохую тренировочную программу. Она основывалась на том, чему мы обучали дофаров в Омане, помнишь? Когда ребята подучились, я взял некоторых из них на разведку, и мы обнаружили местное бензохранилище сербов в Сипове. Увести пару цистерн было делом несложным — хранилище плохо охранялось, — и нам даже удалось обманом миновать их блок-посты на дороге. Здесь можно довольно далеко уехать, если распевать соответствующие песни и носить нужные татуировки. — Рив усмехнулся, вспоминая. — К тому же трети наших ребят не было нужды притворяться — они на самом деле сербы.

Дохерти усмехнулся в ответ, облегченно расслабляясь. Рив вовсе не походил на человека, у которого под влиянием разгулявшегося вокруг сумасшествия поехала крыша. Более того, насколько Дохерти мог судить, из всех встреченных с момента приезда в Сплит Рив казался наиболее отдаленным от всего происходящего человеком.

Рив налил еще по порции сливовицы и закурил следующую сигарету.

— С оружием дело тоже обстояло не больно весело, — сказал он. — У нас много автоматов Калашникова, есть пара минометов, которые мы позаимствовали у сербов, но совсем мало пулеметов и под обрез взрывчатки. К счастью, в городе оказался бывший офицер югославской армии, хорват, который прямиком привел нас к арсеналу в окрестностях Ливно. Хорватская армия изошла мочой, когда мы сперли половину их артиллерии, а что толку? — Он рассмеялся. — Но основная проблема состояла в том, чтобы затащить все это барахло обратно в горы. Мы не думали, что сербы дважды купятся на один и тот же блеф, но оказалось, среди них столько наркоманов, что они и внимания на нас не обратили. Должно быть, наслаждались какими-то галлюцинациями, когда мы проезжали мимо.

— А как тебе удалось заставить изойти мочой боснийское правительство? — спросил Дохерти. — И ООН?

— А, тут пришлось немного рискнуть,

— признался Рив. — Мы украли у них партию груза, в основном продуктов.

— Что?!

— Джеми, ну у них же много, почему же не поделиться? Это случилось как раз тогда, когда они стали пользоваться дорогой на Купрес, чтобы подвозить снабжение к Витезу. Эти идиоты оставили ключи в замке зажигания, когда расположились на обеденный пикник. Они бежали за нами, наверное, с четверть мили, требуя вернуть машину.

Дохерти засмеялся.

— Я разговаривал с командиром в Витезе, он почему-то не упомянул об этом факте, — сказал он.

— И неудивительно, — сказал Рив. — Вряд ли это добавит славы чеширцам, не так ли?

— А боснийское правительство?

— Мы позаимствовали в Бугойно одну из их бронемашин. Правда, это не последнее достижение военной техники, боюсь, что его оставила здесь еще Красная Армия в 1945 году. Но работает. Мы просто проехали на нем сквозь сербский блок-пост — я действительно имею в виду «сквозь», — задраив все люки. Они даже не знали, что делать, наблюдая, как бронемашина, не обращая ни на что внимания, таранит их любимые «тойоты». — Он отхлебнул сливовицы. — Нравится мне это пойло. Так на чем мы остановились?

— На краже бронемашины.

— А, да. Я вообще не понимаю, как может возмущаться боснийское правительство, когда мы за них же выполняем их работу. Они должны бы нас всем ставить в пример. Изетбегович любил говорить, что Босния преисполнена ко всем братской любовью и терпимостью, пока сербы не покончили с этой ерундой. Я не знаю, сколько в его высказывании выдается желаемого за действительное, но Завик как раз та самая Босния, которой она и должна быть. У нас живут сербы, мусульмане, хорваты, евреи и даже несколько албанцев, и, можешь поверить, все уживаются друг с другом. Можешь завтра утром прогуляться по городу — и увидишь мечеть, православную церковь и католическую — все на одной площади, и все действуют.