Андрей Воронин - Комбат. Горячие головы

— Ну да, — ответил заместитель, который, сразу бухнувшись в кресло, тоже смотрел на Снежану. — Получится, как думаешь?

— Получится, конечно, только жаль такую фактуру гримом портить. На вашем месте я бы взяла другую песню, с более подходящим для нее образом.

— Шутишь! Ты хоть знаешь, кто авторы музыки и текста? Одни из лучших в стране хитовиков!

— Ладно, Миша, не волнуйся, все будет в ажуре. Садись в кресло, девочка, и приготовься к экзекуции.

Ткнув пальцем в свободное кресло, гримерша скрылась за шкафом, а Снежана покорно опустилась на мягкое сиденье. Битый час гримерша мурыжила лицо и волосы женщины, убирая и залепляя все то, чем так щедро наградила ее природа, первозданную красоту Снежаны. При этом мастерица беспрестанно кривилась и вздыхала, словно давая понять, что совершает настоящее святотатство. Женщина молча терпела, наблюдая, как исчезают знакомые черты ее лица, а из распущенных волос сооружается какая-то немыслимая конфигурация. Наконец, когда Снежинка едва узнала себя, гримерша отошла в сторону, зажгла новую сигарету, осмотрела дело своих рук и удовлетворенно изрекла:

— То, что доктор прописал.

— Нормально? — робко спросила молодая женщина.

— Я фуфло не гоню. Сейчас Миша костюм принесет, наденешь его, подберем, что нужно, и готово. Только под софитами много не крутись, а то потечет все к чертовой матери.

Гримерша подошла к двери, закрыла ее на замок, вытащила плоскую бутылку, отвинтила крышку и сделала пару глотков, после чего зажгла новую сигарету, с наслаждением затянулась, выпустила облако дыма и как бы про себя заметила:

— Вот снова мужики засуетились. Миша даже сам пошел в костюмерную за платьем, которое сшили специально для клипа. И туфельками. Конечно, даже у самых опытных продюсеров случаются проколы. Вроде и голос у человека есть, и внешние данные, а публике он по барабану. Только зря деньги на него ухлопали. А тут живые бабки, ради них можно посуетиться.

Монолог гримерши прервал звонок Тумасова:

— Как там, на звездном Олимпе? Автографы еще не просят?

— Уже очередь стоит, — в тон ему ответила женщина.

— А если серьезно?

— Мне только закончили накладывать грим.

— Так долго?

— Меня же увидит вся страна. Поэтому любая деталь доводится до совершенства, — объяснила Снежинка с иронией, которую Тумасов не заметил.

— Ладно, удачи тебе, мне надо заниматься делами.

— Пока!

Женщина убрала телефон, и тут в комнату вошли двое — продюсер и его заместитель с потрясающей красоты платьем и умопомрачительными туфельками.

Снежана, в обычной жизни равнодушная к нарядам, сейчас восхищенно воскликнула:

— Боже, и это для меня!

— За все уплачено, деточка! — цинично сообщила гримерша.

— Здравствуй, красавица! — продюсер небрежно взял за плечи гримершу и поцеловал ее в губы. — Хороша, до чего же хороша наша дебютантка! Правда, она прелесть?

— И не говори! — без энтузиазма согласилась гримерша.

Какой женщине приятно, когда в ее присутствии хвалят другую. Пусть и по работе.

— Так, давай переодевайся, лапочка, — уже другим, деловым тоном сказал продюсер.

Он уселся в кресло, раньше облюбованное его заместителем, а гримерша подошла к Снежане и начала расстегивать сзади молнию. Женщина даже не стала спрашивать, удобно ли ей переодеваться в присутствии мужчин. Похоже, артисты жили по своим законам и правилам, и не Снежане было их менять.

Через двадцать минут напомаженная и расфуфыренная Снежана была под ручку выведена продюсером на съемочную площадку, залитую огнями софитов. Декорациями служили какие-то огромные разноцветные кубы, шары и пирамиды, разбросанные как попало, и среди всего этого, по словам режиссера, восходящая звезда должна была прыгать и скакать с самым загадочным видом. Рядом пристроился юноша из подтанцовки, изображавший возлюбленного главной героини клипа. Он был облачен в экстравагантный костюм, состоящий из каких-то перьев, блесток и разноцветных кусков материи.

Зазвучала фонограмма. Снежана запнулась на бегу, словно подстреленная птица. Она не сразу поняла, кто там поет. Хотя, надо отдать должное, ее голос, подвергнутый тщательной обработке звукорежиссером и усиленный бэк-вокалистками, звучал очень симпатично.

— Стоп, стоп! — завопил режиссер. — Что у вас с ногами, деточка?

— Ничего, все нормально!

— Так чего вы их волочите, словно подстреленная курица? Парите, парите!

— Хорошо, только дайте мне привыкнуть к моему новому голосу.