Андрей Воронин - Инструктор. Законопослушные граждане

Для Забродова это была существенная зацепка.

— А водитель был кавказец? — спросил он у Лопухова.

Дмитрий Лопухов утвердительно тряхнул головой.

— Да, только один черный, а второй — рыжий. Первого, со шрамом на щеке, я запомнил хорошо, а второго так… — Дмитрий Лопухов сморщился и неопределенно завертел пальцами в воздухе, — в общих чертах! Но если бы я его встретил, то непременно бы его узнал.

Илларион Константинович недоверчиво посмотрел на рассказчика, который не помнил, что делал вчера, а тут, мимолетно увидев человека, заверял, что узнает его.

— Так уж и узнаешь, Митрич? — скептически переспросил Забродов.

Дмитрий Лопухов гордо выпрямился и вызывающе заявил недоверчивому собеседнику:

— У меня профессиональная память!

Илларион Забродов хотел было улыбнуться, но сдержался.

— Прекрасно, Дмитрий Дмитриевич, — одобрительно, с нотками снисходительности сказал Забродов и уточнил: — Так значит, их было двое?

— Совершенно верно, товарищ полковник, — сказал Лопухов, — было двое мужчин и одна женщина, вернее, молодая девушка.

При упоминании о присутствии некоей девицы Забродов сразу вспомнил о Шурке, которая звонила утром Виктору Олифиренко, и с нескрываемым любопытством взглянул на Митрича.

— С ними была девушка? — уточнил Забродов.

Дмитрий Лопухов кивнул и проговорил:

— Красавица! Мадонна!

— А как она выглядела? — тут же поинтересовался Забродов. — Какого роста, цвет волос, возраст?

Митрич усмехнулся, а затем, закурив сигарету, широко развел руками и проговорил:

— Тут я пас! Она и не выходила из салона автомобиля, а только на секунду выглянула в окошко.

Забродов разочарованно вздохнул и почесал щеку.

— Так ты ее не запомнил? — с досадой констатировал он.

Дмитрий Лопухов, демонстративно одернув полы своего пиджачка с коротковатыми рукавами, позерно вскинул подбородок и пренебрежительно заметил:

— Красивую блондинку невозможно не запомнить, особенно человеку с благородной и чувствительной душой.

Инструктор спецназа с удивлением взглянул на лысоголового человека, который с каждой минутой трезвел и становился все более похожим на добропорядочного и мало-мальски культурного гражданина своей страны.

— Так вы ее запомнили визуально? — нетерпеливо спросил Забродов.

Митрич пренебрежительно хмыкнул:

— Вы за кого меня принимаете?

— Ни за кого… — пожал плечами Илларион Константинович.

Возбужденный Митрич вскинул руку вверх и, оттопырив указательный палец, заключил:

— Вот именно, ни за кого!

Илларион Забродов смущенно посмотрел на разбушевавшегося алкаша, потом перевел недоуменный взгляд на хозяина квартиры, как бы ища поддержки у Говоркова.

— Я ничего такого не имел в виду, товарищ Лопухов, — слегка смущенно проговорил Илларион Константинович. — Если что, прошу прощения…

Митрич самодовольно ухмыльнулся и удовлетворенно успокоился. Но тут Говорков ни с того ни с сего дал ему затрещину.

— Ты че тут дурака включаешь?! — гневно заорал Говорков.

От удара Петровича по тонкой и волосатой шее маленькая лысая голова Митрича резко и часто заболталась.

— За что? — испуганно воскликнул Лопухов и схватился за лежащий на столе перочинный ножик, которым Петрович нарезал колбасу.

— За все! — крикнул Говорков и схватился за табуретку. — Отвечай на вопросы, Митрич, а не выпендривайся, интеллигент сраный!

Илларион Забродов не ожидал такой крутой развязки между, казалось бы, корешами и хотел было вмешаться в их разборки, но его опередил пожилой татарин.

— Как вам не стыдно! — схватив свою стоящую в углу метлу и стукнув черенком об пол, воскликнул дворник. — А ну перестаньте! А еще пожилые, уважаемые люди!

К большому удивлению Забродова, приятели моментально успокоились и, положив свои орудия возмездия и защиты, одновременно закурили. Забродов укоризненно покачал головой и, чтобы скрасить тягостное неприятное напряжение, нарушил возникшую паузу.

— Дмитрий Дмитриевич, так я не понял, — закурив за компанию с остальными, осторожно спросил Забродов, — ты запомнил девицу или нет?

— Да я ее с закрытыми глазами нарисую! — уверенно заявил Лопухов.

Отставной полковник Забродов чуть не прыснул со смеху, однако сказал:

— Прекрасно!

— Что прекрасно? — прошептал Петрович вместо своего лысого товарища.

Илларион Константинович указал рукой на недопитую бутылку водки и в буквальном смысле приказал: