Владимир Удод - Статист

— Вот тут я с тобой соглашусь, Гурген. Так дела в наше время не делаются. Ты же знаешь, у меня большая торговая сеть. Почти в каждом городе есть моё предприятие. И прежде чем затеять какой-либо проект, я встречаюсь с реальным хозяином города, договариваюсь полюбовно, а потом уже строю. А ты решил, что Москва везде рулит? Не угадал! Это мой город, и без меня здесь ты можешь открыть только сигаретный ларёк. Не больше! Так что никаких оснований у тебя нет, дорогой. Думаю, и с аргументами дела у тебя обстоят не лучше.

— Не торопись с выводами, Дава. Я располагаю точными сведениями, что череда убийств в твоём городе, да и не только в городе, — дело твоих рук. Понятно, что не лично ты исполнял, но платил ты. Я в курсе, куда, кому и сколько ты перебрасывал со своих счетов после каждого убийства. Думаешь, журналистам и правоохранителям такое совпадение не будет интересно?

— Домыслы и слухи, — спокойно отреагировал Гриневский. — Их к делу не пришьёшь. Под меня уже столько копали, что пришлось расширять штат юристов. Они не раз смогли доказать, что я честный, добропорядочный и законопослушный гражданин своей страны. И, поверь на слово, докажут ещё не один раз.

— Возможно. Но я не остановлюсь. А когда накопится критическая масса твоих грехов, то ты рухнешь, как колосс на глиняных ногах. И потанцевать на твоих костях найдётся много желающих.

— Не повторяй банальных пошлостей, мой друг. Оставь это для бульварной прессы. Если у тебя всё, то…

— Нет, не всё! — сорвался на крик Гурген, но тут же овладел собой и спокойно добавил: — У меня в гостях одна очаровательная дама. Надеюсь, ты понял, о ком идёт речь. Если не хочешь, чтобы я злоупотребил своим гостеприимством, то давай попробуем договориться. Полюбовно. Кажется, так ты сказал?

— А говоришь, девяностые давно позади, а сам опускаешься до мелкого шантажа.

— Ну, почему же мелкого? Любимая женщина, красавица и умница, — стоит того, чтобы пожертвовать ради неё той малостью, которую я требую взамен. Иначе я помещу её в бордель, и она будет сидеть в нём, пока не отработает все потерянные мной бабки до копейки.

— Я дарю тебе её, Гурген. Скажу тебе по секрету, в постели она так себе, её лучше использовать по прямому назначению, как юриста. В этом качестве она принесёт тебе больше прибыли.

— Ты блефуешь? — в трубке прозвучали изумление и растерянность. — Блефуешь. Конечно же, блефуешь. Ты игрок. По-крупному игрок. Но и я мелко не плаваю.

— Послушай внимательно, Гурген, — голос Гриневского принял стальной оттенок. — На свете нет такого человека, ради которого я бы поддался на шантаж и поступился своими принципами. Мне плевать, что ты сделаешь с Людмилой, — делай что хочешь. Но ты посмел шантажировать меня, и это твоя самая большая ошибка в жизни. Я не прощаю нанесённых мне оскорблений никому. А ты только что оскорбил меня. Готовься. И больше нам разговаривать не о чем.

Отключив телефон, Давид обратился к начальнику службы безопасности:

— Что скажешь, Толя?

— Гурген — человек серьёзный, — ответил Анатолий. — Под ним несколько крупных группировок ходят. Но он давно уже раздражает московские власти. Скорее всего, его воровской империи уже недолго существовать. Покровителей наверху у Гургена не осталось после радикальных кадровых перестановок в столице. Но и недооценивать его нельзя. У Гургена целая армия бандитов. Есть и свои киллеры, и разведка, и боевики. Может, ты пока воздержишься от рыбалки?

— Чтобы я из-за какого-то бандита менял свои планы! — с жёсткой усмешкой воскликнул Гриневский, резко вставая с кресла. — Займись сбором данных. Хочу знать о нём всё. Особенно о слабых местах. Узнай, кто конкретно похитил Людмилу? Где её прячут? Наверняка не обошлось без местных уголовников. Только тихо, без полиции.

— Без полиции сложно будет это сделать, — возразил Анатолий. — У них архив побогаче моего. К тому же информаторы в уголовной среде имеются.

— Ну хорошо. Только действуй через своих людей в полиции, не посвящая их в детали. С Гургеном будем разбираться сами, и очень жёстко. Такой дерзости и хамства с его стороны я простить не могу.

— Ты хочешь его устранить?

— Однозначно! Но я ещё подумаю, каким образом. Наверняка у него немало врагов. Ты выяснишь, кто для Гургена наиболее опасен. Я его профинансирую. Ради такого дела денег не жалко. Уберём врага чужими руками. А с местными бандитами разберёмся сами, если, конечно, похищение — их работа. Надеюсь, ты понял ход моих мыслей?