Владимир Удод - Статист

— Думаю, тебе понятно, что мой план лучше. Согласись!

— Слишком уж он радикальный. Да и затаскают потом по прокуратурам и судам. Очень большая фигура этот Гриневский.

— Один умный зек мне сказал: «Лучше десять лет отсидеть в тюрьме, чем сутки отлежать в морге». Но в данном случае тебе ни то ни другое не угрожает. А если и провалимся, сдавать друг друга — не в наших интересах. Только я уверен, что провала не будет. Я уеду из страны сразу же после операции. В любом случае брат сможет прикрыть меня на первых порах. Так что риск минимальный. Ну что, согласен?

Немного подумав, Криницын ответил:

— Пожалуй, ты прав. Другого способа избавиться от проблемы по имени Гриневский у нас нет. В конце концов, не в суд же на него подавать.

— Нет такого суда, который бы не смог купить этот олигарх. В общем, мы договорились. Веди себя естественно. Пусть всё идёт по плану Гриневского. А на озере мы его немного подкорректируем. Теперь беги, спортсмен, а я почитаю, что там в мире творится, и понаблюдаю, нет ли за тобой слежки.

Криницын поднялся, пожал протянутую руку и развернулся, чтобы уйти, но Ярин окликнул его:

— Рома!

Сделав пару шагов по инерции, Роман остановился и повернул голову.

— Я рад, что мы снова напарники, — с какой-то сентиментальностью произнёс Алексей.

В ответ Криницын растопырил пальцы правой руки и резко сжал их в кулак. Это был условный знак: «Работаем вместе. Одновременно».

В то время, когда Криницын встречался с напарником, у Гриневского на мобильном телефоне высветился неизвестный номер. Не в его правилах было отвечать на незнакомые звонки. Он поручил начальнику своей службы безопасности определить, кому принадлежит этот номер. Однако выяснить это не удалось. Через некоторое время снова раздался звонок. Давид недовольно поморщился, сделал знак Анатолию, чтобы тот остался, и ответил на вызов:

— Слушаю.

— Я тоже проверяю, когда вижу незнакомый номер, — раздался в трубке хрипловатый с бархатным оттенком голос. — Никогда не знаешь, чего стоит ожидать от неизвестного абонента.

— С кем я говорю? — не скрывая раздражения, спросил Гриневский.

— Это Гурген тебя беспокоит.

— Какой такой Гурген? — ещё более сердито проворчал Давид, включил громкую связь и положил телефон на стол, чтобы Анатолий мог хорошо слышать разговор.

— Э-э, брось, Дава, ты хорошо знаешь, кто такой Гурген, — голос в трубке прозвучал уверенно, с назидательной интонацией. — К чему эти игры? Давай поговорим, как деловые люди.

— Я по телефону деловых разговоров не веду.

— Эта линия не прослушивается. Но если хочешь, мы можем договориться о личной встрече.

— Не думаю, что мне это будет интересно. Говори, что тебе нужно. У меня мало времени для пустых разговоров.

— Легче, Дава, легче, — не меняя тона, сказал Гурген. — Я редко кому звоню лично. А если звоню, то не для того, чтобы просто поболтать.

— Я должен поблагодарить тебя за оказанную мне честь, Гурген? — с сарказмом спросил Гриневский.

Собеседник будто не заметил издёвки и продолжил ровным, спокойным голосом:

— Благодарить будешь после, дорогой. Если, конечно, договоримся.

— О чём?

— Нам есть о чём договариваться.

После этих слов возникла пауза, которую с раздражением прервал Гриневский:

— Ну, говори, говори! Не я же тебе позвонил, а ты мне. И давай без этих национальных особенностей, когда начинают издалека.

— А что ты так нервничаешь? Хорошо, только о сути проблемы. Мне нужна твоя стройка торгового комплекса вместе с участком, документацией — проектами, договорами, подрядами. Мы просто перепишем все это на моего человека и останемся друзьями.

Гриневский громко рассмеялся в ответ, а затем весело произнёс:

— Ты мне определённо нравишься, Гурген. Когда я закончу строительство комплекса, я, пожалуй, возьму тебя в отдел рекламы. Ты умеешь убедительно говорить. Из тебя хороший зазывала получится.

— Я считал тебя более благоразумным человеком, — в голосе Гургена послышались разочарование и досада. При этом акцент стал более заметным, что говорило о потере им хладнокровия. — Ты ведь должен понимать, что если я выдвигаю такое требование, то имею на это и основание, и аргументы.

— Интересно. Давай, излагай.

— Я первый положил глаз на этот клочок земли и уже почти решил все вопросы, но тут ты вмешался. Начал отстреливать моих людей, которых я прикармливал, вложил в них кучу денег, и забрал чужое. Так дела не делаются, дорогой. Девяностые годы давно позади.