Александр Бушков - Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

Рядом с кобурами легла закатанная в пластик карточка - фотография Мазура, в правом верхнем углу наискосок - ленточка цветов флага республики, непонятный текст на испанском и две круглые печати.

- Разрешение на оружие, - пояснил Лаврик. - В ресторан пойдешь с подмышечной, а когда надевать при форме поясную, я тебе скажу.

- Что, в ресторане можно ожидать...

- А черт его знает, - сказал Лаврик зло. - Обстановка такова, в том числе и в столице, ожидать следует всего и везде. Две недели назад вышло распоряжение для господ офицеров: даже будучи вне строя, непременно носить пушку под мышкой. И если объявятся какие-нибудь махновцы - бить на поражение. Тебя, кстати, это тоже касается, учитывай. Береженого бог бережет. Конечно, в ресторанах высшего класса есть наряженная прислугой охрана, но с пушкой, согласись, спокойнее. Всего-то неделю назад был случай. В ресторан - правда, не высшего класса, но тоже респектабельный - вломились трое декадентов и с ходу принялись палить из «узиков» куда попало. Охрана подключилась, в зале были офицеры с оружием, махновцев положили быстро, но все же они успели сделать парочку «двухсотых» и с дюжину «трехсотых». В общем, всегда и везде можно напороться... Вот это тебе - банковская карточка, денег хватит, чтобы сводить девушку в роскошный кабак, и еще останется, так что не жмись. Бумажник для всей мелочевки - кожа анаконды, натуральная, прибамбасики золотые, в самый раз для адмирала. Что еще... - он глянул на часы. - Примерно через час к тебе подойдет мой парень, щелкнет тебя в адмиральской форме, так что к тому времени будь при параде. Я так полагаю, они тебе собираются ксиву выписать, так что нужна фотка в мундире. И последнее. Завтра тебе ехать чуток поболтать с начальником «Руслана». Тебе не говорили, кто это?

- Нет.

— Вот и отлично, - ухмыльнулся Лаврик. - Будет сюрприз, еще одного старого знакомого увидишь...

Мазур тоже ухмыльнулся:

- Учитывая страну, не удивлюсь, если это будет Мишка Кацуба. Сто лет его не видел. А в здешних делах он спец. Помню...

Он осекся. И все понял. Прекрасно знал, что такими глаза и лица людей их окаянного ремесла становятся в одном-единственном случае... тихо спросил:

- Когда?

- Еще в седьмом году, - негромко ответил Лаврик. - Подробностей не знаю, все же другая контора, но кое-какие деталюшки доходили. Где-то южнее Панамского канала, но севернее Амазонки. Петровичу с его погонами вовсе не было нужды лезть туда самому, но он, видимо, как и любой из нас на его месте, кабинетом тяготился. Стал упирать на то, что в тех местах бывал и тамошнюю обстановку знает в сто раз лучше любого первоходка. Ну, послали. И что-то там не срослось...

Мазур налил, и они выпили, не чокаясь. Лаврик встал:

- Ну, все, что мог в этой ситуации, сделал, пойду работать дальше. Ты спать собираешься?

- Нет. Перетерплю, чтобы побыстрее в здешний ритм войти.

- Ну, правильно... Через полчаса по одиннадцатому каналу будет выступать президент. Ты его по ящику видел?

- Только фотографию.

- Ну вот и посмотри. Может, составишь некоторое представление личного плана, помимо досье. Я пошел. Приготовиться к визиту фотографа не забудь. Попивай, но в меру - таковая, я помню, тебе свойственна, так что не беспокоюсь... Да, вот что еще... Ресторан я тебе уже подобрал - «Лос Эсианидос», подходящее заведение. Столик заказал, так что не заморачивайся. А в «Руслане» завтра я тебе совершенно не нужен, можешь ехать с Белкой. Там у них навалом ребят с испанским, пока ты будешь сидеть у начальника, и кофейку нальют и комплиментами обеспечат. И Белке польза, — он ухмыльнулся не без цинизма. — Она, сам понимаешь, на тебя будет легонько постукивать, служба такая, так что сможет написать пару-тройку строчек. Все лучше, чем ничего. Пока!

Когда за ним захлопнулась дверь, Мазур налил себе — так, не много и не мало, в самый раз — выпил без закуски.

Такие дела. Франсуа давно тому сгинул где-то в Африке во время самой крупной тогдашней заварушки, теперь, как выяснилось, и Кацуба... Из троицы, лихо окаянствовавшей здесь двадцать один год назад, остался он один. Но это — если считать только российских засланцев. Вообще-то было не трое, а четверо, и оставалась еще одна...

Как и Лаврик, как практически все из их братии, он неплохо научился начисто выбрасывать из памяти лица, имена и города (ну, или не тронутые цивилизацией места, где тоже немало пришлось поработать). Но что касается Санта-Кроче — он многое точно так же стер из памяти — кроме Ольги Карреас...