Михаил Ахманов - Наследник

- Что так?

Полковник страдальчески сморщился.

- Со мной тут пятнадцать мужиков, все ветераны Афгана, все в возрасте, у каждого дети и семейство… Нехорошо, если догадаются, что мы затеяли… крику будет, слез… А так сказано, что повезем вертолетом товар драгоценный, перья страуса и яйца, в город повезем, московскому перекупщику. Ценность большая, на миллионы таньга, охранять надо!

- Шито ведь белыми нитками, Федор Ильич, - сказал Каргин. - Кто поверит?

- Моя жена поверила и дочери тоже. Натура у женщин такая - верят, когда очень хочется… - Азер оглядел людей - одни уже таскали к вертолету ящики, другие расколачивали их, третьи все еще знакомились с гостями - и гаркнул: - Денис Максимыч! Подойди!

К ним приблизился человек в потертом комбинезоне пилота. Было ему под пятьдесят, седые волосы торчали ежиком, на левой щеке и ниже, на шее - багровые следы ожогов, а ладонь, когда он протянул руку Каргину, показалась непривычно узкой - не хватало мизинца и безымянного.

- Майор Гринько Денис Максимович, вертолетчик-асс и первый мой помощник, - представил мужчину Федор Ильич. - Если ты не против, Алексей, я с ним в помеле останусь, когда до дела дойдет, с ним и с гранатометом. Ноги уже не такие резвые, бегать тяжело.

- Капитан полковнику не указчик, - произнес Каргин, присматриваясь к майору.

- Чины и звания тут ни при чем. Твоя операция, парень, ты и командуй.

Гринько, заметив, что его разглядывают, вдруг подмигнул, и какое-то шестое чувство подсказало Каргину, что о пилоте можно не беспокоиться. Этот любым ущельем пройдет, из всякой передряги вытащит, что днем, что ночью…

- Сегодня полетаем, - с явным удовольствием сказал майор и вытянул трехпалую руку. - Не гляди, что мало осталось, главные пальцы на месте - кукиш еще могу свернуть и поднести супостатам.

Он повернулся и зашагал к вертолету.

- Однополчанин мой, - заметил Азер. - На Ми-8 летал, дважды горел, двести сорок боевых вылетов, наград и ран без счета. Уволен в отставку и позабыт. Тут у меня - главный начальник над индюшками. А того грузина видишь? По-настоящему он мегрел, Зураб Хелая… Охотником был, а в Афгане - снайпером, и снайпер он от бога… Игорь Крымов и Солопченко тоже отменные стрелки, однако с Зурабом им не тягаться. Ну, пойдем? Максимыч присмотрит за погрузкой.

Они зашагали к бетонному блокгаузу.

- Эти пятнадцать - все афганцы, какие к вам прибились? - спросил Каргин.

- Не все. Еще столько же наберется, но те сильно покалеченные, кто без ноги, кто без руки. Этих я оставил, хотя обиды были… и молодых оставил, необстрелянных… Нам ведь трупы ни к чему… Верно, Алексей?

Каргин обернулся, посмотрел, как затаскивают в вертолет оружие, ящики с взрывчаткой и гранатами, метровые цилиндры "Таволги", ПК [50] ПК - пулемет Калашникова, калибр 7,62 мм, прицельная дальность - полтора километра, скорострельность - 250 выстрелов в минуту. с похожим на чемоданчик магазином, "калаши" и сумки с рожками. Работали без суеты, но быстро и споро. Слава, Булат и Балабин помогали, Перфильев что-то обсуждал с Гринько, Генри Флинта поили из трех фляжек - наверное, в знак международной солидарности.

- Одного я не понимаю, Федор Ильич, - произнес Каргин. - Не понимаю, зачем вы ввязываетесь в распрю. Конечно, дело наше тайное, и коль не наследим, никто не узнает, что вы нам помогали… Но все-таки - зачем? Сами сказали, жены и дети у всех, и жизнь мирная, и достаток при индюках и страусах. А пуля - дура, она ведь не выбирает…

- Ну, я бы не сказал, что жизнь у нас такая мирная, - прогудел Азер. - Живем мы тут как в осажденной крепости, опять же у каждого обиды есть, причиненные властью либо бандюками, а ведь обиды от них все одно что от власти - не защитила, не помогла… Те обиды помнятся, но мстить я бы народ не повел. Пакостное дело - мщение, пакостное, бесконечное, бесперспективное… А вот показать, что не одни бандиты в горах хозяева, что и на них управа найдется - в этом, пожалуй, главная причина. Ну, и за честь постоять… Не честь России, которой мы что прошлогодний снег, а за свою. Честь, Алексей, такая штука, что жить с ней трудно, а без нее никак нельзя, и ежели люди ее потеряли, то и стране конец. Не граждане в ней, а рабы, не воины, а живодеры, не судьи, а мздоимцы. Ведь так?

- Так, - согласился Каргин. - И честь подсказывает мне, что вы в больших расходах, Федор Ильич. Вон, целую машину пригнали - патроны, взрывчатка, гранаты, оружие… А еще моральные издержки - ранят кого, так от жены и семьи не скроешь, стоны будут и слезы, а вам - попреки… Словом, как бы акция наша не закончилась, успехом или провалом, а я ваш должник. Долги, однако, платить надо.