Михаил Ахманов - Наследник

- Об этом вы и рассказали Барышникову? - услышал Каргин голос Сергеева.

- Да, полковник.

- Ваши… гмм… хозяева интересовались этой встречей?

- Да.

- Кто конкретно?

- Нукер… то есть минбаши Дантазов, куратор проекта от министерства обороны. Я сказал: встретился с давним приятелем, выпили рюмку, поболтали, как хорошо в Армуте и плохо в Челябинске… Это не возбраняется!

- Верная линия поведения, - одобрил Сергеев.

Щека у Ростоцкого дернулась.

- Теперь вот вам все рассказал и надеюсь - бога молю! - что вы не куплены моими нанимателями. Я им, конечно, нужен позарез, и убивать меня не станут, но могут наказать. А наказать так просто! Дети у меня, жена…

- Об этом стоило раньше подумать, - сказал Сергеев и полез из машины. - Однако не волнуйтесь, мы именно те, кем вам представились. Более или менее… - Он хлопнул по капоту. - Пошли, капитан! А вы, Павел Петрович, поезжайте, поезжайте… К жене, к деткам.

- Минуту, - произнес Каргин. - Вам, Ростоцкий, что-нибудь известно о базе и полигоне в горах? База называется Ариман.

- Нет, не слышал. Мне казалось, что "Шмели" находятся в Прикаспийске, там тоже есть и база, и полигоны… правда, заброшенные…

Когда "тойота" скрылась в облаке пыли, Сергеев, прищурившись, спросил:

- Что за база, Алексей Николаевич? Вы мне про нее не говорили.

- Сегодня утром узнал. Находится в горах, к юго-западу от Армута, на расстоянии в сто-сто пятьдесят километров. Можете разузнать подробности?

- Могу. За сутки справлюсь.

- И не забудьте про того кезбаши. Аязов, заместитель начальника полицейского управления.

- Не забуду, - Алексей Николаевич, - сказал Сергеев и вздохнул. - Профессия у меня такая - ничего не забывать…

Интермедия. Ксения

Пировали в доме эмира, в большой комнате, похожей на столовую. Наргис, женщина в черном, сказала, что прежде здесь штаб базы был, а в этой комнате - офицерский буфет. Теперь здесь жили эмир Вали и его ближние харисы [37] Харис - охраняющий, страж (арабск.). , а с ними - один русский, светловолосый, с тонкими губами. Кроме него и эмира было еще девять мужчин, и хоть намаз они свершили в положенное время, на закате, но пили крепко, и не вино, а водку и джин.

Ксения эмиру не понравилась - он, похоже, любил пышных женщин и выбрал себе Зойку. Зато светловолосый к ней прилип, принялся поить да рассказывать, как служил в Подмосковье, и в Калугу ездил, и в Тулу, и в Смоленск, всюду ездил к военным летчикам, был человеком в больших погонах, наставником-инструктором. Оказалось, что сам он не русский, а литовец, Витасом зовут, но по-русски говорил чисто, и Ксения расслабилась, подумав, что вспомнят они о Смоленске, о парке в древних крепостных стенах, о соборе с синими куполами, о площади с кинотеатром и Большой Советской улице, сбегавшей вниз, к Днепру. Не тут-то было… Хлебнул Витас три стакана, прихватил бутылку и потащил ее в постель.

Все бы ничего, если бы пить не заставлял. Пить крепкое Ксения так и не научилась, тошнило ее от водки, а от можжевелого джина еще сильнее. Пробовала отказаться, да Витас схватил за волосы и начал орать: "Пей, шлюха!.. Что ты за бля, если не пьешь!.. Пей!.." Выпила. Велел платье скинуть - сняла. Сцапал жадно, в койку повалил, плюхнулся сверху и отрубился.

Тут Ксении совсем плохо сделалось. Вылезла из-под него, обратно платье натянула, поняла, что до туалета не добежать, выскочила из дома и облегчилась прямо у стены. Потом за угол пошла, и там ее снова вывернуло, забрызгала подол и туфли. Зато полегчало.

За домом что-то еще было построено, низкое, кирпичное, приземистое, похожее на туалет. Ксения туда и побрела, подальше от пьяных эмировых сподвижников, в надежде обнаружить кран с водой. Сумрачно кругом, только в доме огни да прожекторы на вышках, но все же разглядела, что на дверях замок с баранью голову, а на окне - узком, без рам и стекол - решетка. Ксению опять скрутило, вцепилась она в эту решетку, согнулась пополам, а когда неприятности кончились, чувствует - кто-то ее держит.

Страшный мужик! Лоб и щеки в засохшей крови, мочка на ухе отрезана и взгляд словно у мертвеца… Обхватил ее руку, стиснул и шепчет разбитыми губами: "Девушка… ты кто, девушка?.. Откуда?.."

Ксения обмерла, хотела руку вырвать, но он держит крепко и все шепчет, шепчет… И вроде бы там, за решеткой, он не один, а кто-то еще стонет и дышит…

Сказала: "Ксюша я… из Смоленска… теперь в Армуте живу…" А он: "Русская? Мы тоже русские… пленники…" Руку ее отпустил, погладил и хрипит: "Будешь в Армуте, сбегай в "Тулпар", там негр живет, Флинт, а с ним - наши… Передай, что Браш Бой у эмира Вали. Не знаю, Ксюшка, есть ли бог на небесах, но сделаешь, о чем прошу, тебе зачтется." И оттолкнул ее - иди, мол, отсюда.