Андрей Воронин - Пуля всегда права

Мама воспитывала Даньку одна. Отец ушел от них, когда пацану было три года, — нашел себе парикмахершу из элитного салона, которая, как он заявил, уходя, могла «трепаться не только о литературе». Марии Константиновне, работавшей в детской библиотеке неподалеку от их дома, возразить было нечего. Она действительно жила в своем мире — мире, придуманном другими. И сына воспитала в том же духе.

Нет, Данька Рассказов не был «домашним мальчиком» в том смысле, в котором мы привыкли это понимать. Парень мог и постоять за себя, забывая при этом, что кроме ушибов и ссадин, получаешь еще и лишнюю статью расходов. Частенько он приходил домой и, виновато разводя руками, щурясь, как все близорукие, протягивал маме разбитые очки. Мария Константиновна молча смазывала перекисью следы «боевых ранений» и внутренне улыбалась. Обладая «посохом мудрости», ее сын не пренебрегал и «мечом мужества»… Фантастику «меча и посоха», фэнтэзи, она любила не меньше сына.

Библиотека открывалась в десять. Данька вышел из дому загодя, держа под мышкой стопку книжек. Сегодня его мама была выходной, но он дал ей торжественное обещание и намеревался его исполнить. Дело в том, что книги в нищую районную библиотеку, особенно фантастика, поступали редко; томики зачитывали до дыр, и очередь на них была большущей. Далеко не у всех любителей фэнтэзи хватало денег на приобретение появляющихся ежедневно новинок, тем более в семье, получавшей зарплату библиотекарши. Алименты от бывшего мужа приходили нерегулярно, единственное, что он сделал доброго, — на десятилетие купил сыну подержанный компьютер. Но читать с монитора Даня не любил, — разве можно было сравнить шелест страниц с сухим стуком клавиатуры? Да и компьютер не возьмешь с собой под одеяло…

Два дня назад очередь — мама не делала для сына никаких исключений — дошла до Читы, и он получил долгожданную «Дюну», почти все книги Фрэнка Херберта под одной обложкой. И торжественное обещание касалось того, чтобы он принес книгу в библиотеку точно в срок. Такие обещания Данька выполнял всегда. Но в этот раз из-за сочинения, которое задала учительница русского языка, дочитать книгу он не успел и теперь наверстывал, читая на ходу последние страницы. Дорогу в библиотеку он знал буквально на ощупь и мог не глядеть по сторонам, тем более что народу на улице было немного.

…Лето. Атридес Второй — Червь — вечный Император Дюны — падает с подпиленного моста в реку. Вода для него — яд… Он медленно умирает, глядя в глаза своим убийцам…

…Данька приостановился, протер внезапно запотевшие очки и, забыв обо всем, кроме зловещей судьбы великого Императора, зашагал дальше. Визга тормозов он не услышал.

Филатов шел домой. В голове приятно шумело, по телу разливалось блаженное тепло. Он подошел к перекрестку и остановился, дожидаясь зеленого света светофора. Машин было немного, но лишних опасностей Филатов не хотел. Их и так хватало в его бурной жизни. И вдруг он заметил, как навстречу ему идет уткнувшийся в книжку длинный очкастый пацан в поношенной куртке. А на большой скорости, желая успеть до красного света, мчится наперерез ему тяжелый КамАЗ с прицепом. Реакция была мгновенной. Фил прыгнул. Раз, другой, преодолевая каждым прыжком немыслимое для нетренированного человека расстояние. И уже в последнем прыжке, нацелившись ногами в грудь мальчишки, он понял, что безнадежно промазывает.

Он летел долго; во всяком случае, ему показалось, что этот прыжок длился гораздо дольше, чем падение с высоты в пятьдесят метров. Фил пролетел мимо, успев только скользнуть пальцами по натянутому рукаву куртки. И в следующий момент услышал глухой удар, визг тормозов, чей-то истошный крик…

Последнее, что запечатлело угасающее сознание Филатова, — разлетевшиеся во все стороны книги, которые мальчик нес под мышкой…

Фил очнулся через минуту. Потряс головой, отгоняя кровавый туман — в падении он разбил голову, — и увидел ноги, торчащие из-под машины. И тонкую струйку крови, вытекающую оттуда…

Юрий поднялся. Заметил водилу, который без кровинки в лице стоял на коленях у колеса своей машины. На пустынной улице невесть откуда стали появляться люди. Много людей. Трагедия притягивает.

Фил нагнулся, поднял лежавшую под ногами книжку — ее так и не успел дочитать Данька, — прижал к себе и, не обращая внимания на раздавшийся вдалеке вой милицейской сирены, пошел вперед, ничего не видя перед собой.

«Я мог бы выхватить его из-под колес. Я мог бы успеть. Я мог бы успеть. Если бы не…» — угрюмо шептал он.