Андрей Воронин - Пуля всегда права

— Стас, — перебил его Кацнельсон, — я знаю, сколько я зарабатываю. И ты не хуже меня это знаешь. Давай лишних слов не говорить. У меня таких фирм, как ваша, вагон и маленькая тележка. Поэтому скажи конкретно, что ты хочешь и сколько я лично от этого буду иметь.

Садальский утих, и эстафету принял Боровиков.

— Скажем так, Гриша, люди мы свои, — произнес он и, заметив, как поморщился Кацнельсон, заторопился: — Короче, мы недовольны тем, как Василий ведет дела. Нужно переписать документы…

— А он не соглашается, да? — ухмыльнулся Кацнельсон. — Так поговорите, убедите, мы же все люди, можем договориться…

Садальский хмыкнул:

— Договоришься с ним, как же…

— А вы пробовали? — парировал банкир. — Ладно, время — деньги. Что от меня требуется?

— Помощь твоей службы безопасности, — конкретно ответил Боровиков. — Поскольку к Васнецову с точки зрения банальной законности подкопаться практически невозможно, нужно его прижать чем-то другим. В бизнесе, как ты знаешь, друзей-приятелей нет. И если мы с ним водку пьем, это не значит… Короче, ты с этого получишь пол-лимона.

— …Два дня назад «соратнички» со мной конкретно поговорили, — сказал Васнецов. Он с женой и Филатов с Марабдели расположились в гостиной и проводили импровизированное совещание. — Они шибко недовольны, что я сам не ворую и им не даю. Ну что я мог им сказать? Садальский с Боровиковым — тертые жуки, до них простая логика не доходит. Перелаялись мы, как стая собак. Я их послал по-нашему, по-дорожному. Они переглянулись и ушли, ни слова не сказав.

— То есть вы думаете, что это они Костика похитили? — спросил Марабдели.

— Да не знаю я! — в сердцах махнул рукой Васнецов. — Сейчас в Москве каждый день кого-то похищают. И не таких бобров требушат, как я…

Юлия Трофимовна вышла из комнаты и спустя минуту вернулась, неся в руках поднос с квадратной бутылкой виски и четырьмя стаканами. Поставив поднос на журнальный столик, она произнесла, на взгляд Филатова, слишком спокойным для матери, у которой похитили единственного сына, тоном:

— Я не верю, что это Миша и Стас. Но если это все-таки они — жить им осталось недолго.

— А что ты можешь сделать? — набросился на жену полностью потерявший присутствие духа Васнецов. — Рыбам скормишь?

Намек на ее «рыбные» занятия Юлия Трофимовна спокойно парировала:

— В дорожное покрытие закатаю. И катком проеду. Лично!..

С этими словами она налила спиртное в стаканы и подала мужчинам:

— Расслабьтесь. Я — мать и чувствую, что с Костей ничего не случится.

В этот момент зазвонил телефон. Все замерли, не успев проглотить выпитое виски. Васнецов судорожно закашлялся.

Трубку снял Марабдели.

— Слушаю вас…

— Мне нужен Васнецов, — раздался глухой голос.

Марабдели включил громкую связь и магнитофон. Василий Васильевич никак не мог откашляться.

— Одну секунду, — сказал Арсен Родионович и, подождав, пока его шеф выпьет воды из поднесенного женой стакана, передал ему трубку.

— Да…

— Василий Васильевич?

— Я слушаю…

— Ваш сын Костя находится у нас. Надеюсь, вы не заявили в правоохранительные органы?

— Пока нет. Что вы хотите? — рука Васнецова заметно дрожала.

— Наши условия простые. Вы переоформляете учредительские документы фирмы… Или сына больше не увидите. Ответ завтра, в такое же время. Надеемся на ваше благоразумие. Подключение к делу милиции автоматически означает гибель мальчика. Чтобы вы не сомневались, что он у нас, даем ему трубку.

— Папа! Не поддавайся им!!! — раздался крик Костика, и тут же из динамика громкой связи послышались короткие гудки.

— Какая банальная история, — нарушил длившееся несколько минут молчание Васнецов. — Просто противно, ей-богу… Ощущение, как будто все это мы смотрим по видику, а Костя сидит рядом и подыгрывает героям… Он любил это делать лет в семь-восемь… Что будем делать, господа? Вы профессионалы… — при этих словах он искоса поглядел на Филатова. Тот не выдержал взгляда и опустил глаза.

— Я за то, чтобы сообщить в органы, — заявил Марабдели. — Конечно, не в райотдел милиции. Есть люди, которые непосредственно этим занимаются. — В его голосе почувствовался грузинский акцент, как всегда, когда подполковник волновался.

— Что толку? — вмешалась Юлия Трофимовна. — Мы и так знаем, кто за этим стоит…

— Я все еще сомневаюсь, — пробормотал Васнецов. — Кроме того, они могут потребовать переписать бумаги на совершенно левых людей, и, если Миша и Стас замешаны, менты ничего не докажут.