Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Полицаи отступали в сторону деревни, надеясь на подмогу. Рядом с Будько взорвалась «лимонка». Опытный старшина успел прижаться к земле, прикрыв голову автоматом. Боец рядом с ним ворочался, зажимая пробитое плечо. Старшину спасли быстрая реакция и автомат, в который угодило несколько осколков.

В изодранной гимнастёрке, оглушённый взрывом, старшина стрелял из наградного «маузера». В этот момент открыл огонь из скорострельного «МГ-42» мотоцикл сопровождения. Немцы из комендантской роты не торопились подставлять себя под пули, но с двухсот метров пулемёт в первые же минуты тяжело ранил двух бойцов, а одного срезал наповал.

Илья Борисович Зелинский, замполит диверсионного отряда «Застава», видя, что операция сорвалась, в отчаянии посылал очереди из своего «ППШ». Что делать дальше, он не знал. Отступать?

Пулемётная очередь снесла земляной бугор, за которым прятался Зелинский. На мелкие части раскололся камень, пули с жутким свистом проносились над головой. А где же наши пулемёты? Почему они молчат?

– Пулемётчики, вперёд! – хрипло выкрикивал комиссар.

Он не знал, что один «дегтярёв» был разбит гранатой, а место погибшего Афанасия Рымзина занял неопытный помощник. Неизвестно, чем бы всё кончилось, но снайпер Василь Грицевич достал немецкого пулемётчика пулей в голову, вложил ещё одну пулю в двигатель «Цундаппа». Мотоциклист, сообразив, что находится под прицелом снайпера, отогнал «Цундапп» за деревья. Наскоро перевязали тяжело раненного пулемётчика, а его место занял помощник-ефрейтор.

Видя, что полицаи отступают, Яков Павлович Будько приказал тоже отходить – группа понесла слишком большие потери. В повозку положили четверых погибших, уносили на себе раненых.

Капитан Зелинский, понимая, что навсегда потеряет авторитет, остался прикрывать группу. Выпустил в мотоцикл запасной диск «ППШ». Затем добежал до «Цундаппа». Добил раненого ефрейтора, попытался снять пулемёт, но огонь обжёг ему руки. Комиссар, вскрикнув, отшатнулся.

Его подхватил под руки Андрей Постник.

– Уходим, Илья Борисович. Возьми автомат, у водителя забрал.

– А как же задание? Не выполнил я его.

– Всё в порядке. Вон грузовик и мотоцикл горят. Троих фрицев и полицаев полдесятка прикончили. Теперь, дай бог, от погони уйти.

О неудачной операции предпочли не вспоминать, чтобы не подрывать авторитет замполита отряда НКВД.

Дней через пять городского главу Бронникова всё же подкараулили на улице райцентра. Лейтенант Мальцев и сержант Чепыгин, опытные пограничники, одетые в полицейскую форму, расстреляли его в упор вместе с новым телохранителем и прикололи листок бумаги с короткой надписью: «Казнён как предатель».

Оба сильно рисковали, но на карту был поставлен престиж отряда. Отстреливаясь от погони, Мальцев и Чепыгин сумели по переулкам покинуть городок. Их прикрывали ещё трое бойцов и конная группа лейтенанта Коробова, командира партизанского отряда «Смерть фашизму».

Дорого обошлась ликвидация предателя Бронникова. В бою погибли четверо партизан Коробова, немцы расстреляли более ста заложников. Однако эта акция получила широкий резонанс среди населения. Люди видели, что не так и сильна новая власть, а многие полицаи и служащие немецких учреждений стали откровенно побаиваться возмездия.

Зелинский ходил по лагерю как потерянный, от него попахивало водкой. Майор Журавлёв вызвал его к себе, приказал обновить список бойцов, поговорить с молодёжью.

– Воевал ты как мог, в кустах не прятался. А потери… что ж теперь? Погибших не воротишь. Возвращайся к своим комиссарским делам и не дури.

Глава 6

Задание особой важности

Июнь выдался знойным и переменчивым. В лесу стояло марево от испарений, не давали житья мошка и комары. Раны, полученные бойцами, заживали плохо, приходилось постоянно менять повязки, накладывать свежие бинты, которых не хватало, как и других медикаментов.

Через несколько дней невыносимой жары задувал северо-западный ветер, тащил клочья облаков, которые постепенно застилали небо зловещей свинцово-фиолетовой пеленой. Становилось темно, как поздним вечером, начинался дождь, превращаясь в ливень. Молнии сверкали яркими ломаными столбами, порой окутывая небосвод сплошной сеткой электрических разрядов.

Их треск сменялся грохотом особенно сильных ударов. Лейтенант Мальцев невольно закрыл глаза, ослеплённый сильной вспышкой, а грохот близкого удара оглушил его. Огромный тополь переломился надвое, одна часть горела. Пламя с шипением выбивалось изнутри, его не могла погасить поначалу даже стена падающей воды. Затем огонь понемногу утих, а через считаные минуты лагерную стоянку отряда «Застава» потряс новый удар молнии.