Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Как обычно, немцы отыгрывались на гражданском населении. В течение нескольких дней были расстреляны более трёхсот заложников. Но палка ударила другим концом. В лес начали массово уходить молодёжь и красноармейцы, осевшие в сёлах в начале войны.

Немецкая пропаганда, утверждавшая почти два года, что Германия борется с большевиками, коммунистами и властью Сталина, невнятно оправдывала жестокость карательных акций. От села к селу передавались жуткие слухи о сожжённых заживо людях (в том числе детях), о мёртвых деревнях, где не выветривается запах горелых тел, а от домов остались лишь печные трубы.

На окраине большого села Вязники рано утром собрались несколько парней, поджидая припозднившихся товарищей. К ним подошёл полицейский патруль.

– Куды собрались?

– Далеко. Отсюда не видать, – ответил один из парней.

– Борзые стали! А ну, пошли в участок, – вскинул винтовку старший полицай.

В ответ ударили выстрелы. Оба полицая были ранены. Парни забрали у них оружие и пригрозили:

– Если вякнете лишнее, убьём и дома спалим.

Обозлённый Савва Гуженко арестовал несколько человек из родни парней, ушедших в лес. Хотел расстрелять, но передумал. Вспомнил, как прикончили метким выстрелом в собственном дворе его предшественника, начальника полиции Михаила Саяпина.

Но время наступало такое, что усидеть сразу на двух стульях не получалось. Когда привезли арестованных в райцентр, там заявили:

– Ну и чего ты их сюда привёз? Начал дело – заканчивай сам.

Пришлось расстреливать всех шестерых арестованных. Полицаи на обратном пути перешёптывались:

– Теперь жди ответа.

– Не простят нам расстрелянных.

Тимофей Качура, хорошо выпивший, скалил зубы:

– А вы что хотели? Теперь будете нести службу как следует.

Отряд «Застава» по заданию Центра проводил усиленную разведку. Наблюдали за передвижением эшелонов, автоколонн. На некоторое время отложили диверсии, чтобы изучить складывающуюся обстановку. Но немцы усилили контроль за дорогами, и наблюдение создавало проблему.

Между эшелонами постоянно сновали мотодрезины, на полустанках и разъездах дежурили посты. Группы полицаев патрулировали вдоль дорог, устраивали засады на тропах.

Крестьяне и военнопленные спешно расширяли «мёртвую зону» вокруг железной дороги, спиливали деревья и подросший кустарник. Эта активность уже свидетельствовала о приготовлениях к боевым действиям на фронте.

Мощные локомотивы тянули составы с боевой техникой, укрытой брезентом. Угадывались тяжёлые танки и самоходки, но рассмотреть их возможности не было. Ближе чем на двести метров подползали лишь одиночные разведчики. Группы по 3–4 человека вели наблюдение, выбирая заросли и тщательно маскируясь.

Лейтенант Мальцев и его напарник снайпер Василь Грицевич, рискуя, подползли на полторы сотни шагов. Вели наблюдение целый день, чудом избежав гибели.

Первый раз их замаскированные окопы среди поваленных деревьев вызвали подозрение у командира зенитной платформы проходившего мимо эшелона. Немецкий офицер приказал развернуть 37-миллиметровую пушку, которая выпустила не меньше двух десятков снарядов. Одновременно вела огонь спаренная крупнокалиберная установка.

У зенитчика оказалось точное чутьё. Осколочные снаряды взрывались возле укрытия. Спасали сосны, от которых летели в разные стороны щепки. Один из снарядов взорвался на краю окопа, оглушив обоих бойцов. Спасли Мальцева и Грицевича укрытие и стволы сосен. Будь калибр зенитки побольше, всё могло кончиться плохо.

Спустя какое-то время неподалёку прошла группа полицаев – судя по голосам, человек восемь. Один из них полез в гущу сваленных деревьев, но не дошёл до окопа нескольких шагов.

– Нет тут никого, – крикнул он, вытирая кровь с ободранного ветвями лица.

– Брось на всякий случай гранату, – подумав, приказал старший из полицаев.

И снова защитили сосны. Шестисотграммовая «РГД-33» взорвалась едва не над головой. Выбитая щепка ударила Николая Мальцева в плечо, а от сильного динамического удара потекла из уха кровь. Когда вернулись в лагерь, Николая сразу отправили в санчасть, а результаты разведки докладывал Василь Грицевич.

– Четыре эшелона с танками прошли. В одном месте брезент порвался, ствол длиной метров пять с набалдашником торчит. Громадина, похожа на «тигр».

– Возможно, и Т-4, – предположил Кондратьев. – С усиленной бронёй и удлинённым орудием. Рвануть бы один такой эшелон, тогда сразу ясно станет, что на платформах везут.