Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Комендант базы дал приказ тушить огонь, но пулемётные очереди перехлестнули запасной генератор. Электрическая дуга, раскалив металл, грохнула, словно взрыв снаряда. Погасли прожектора, не работали электронасосы. Полыхали ещё две ёмкости, освещая всё вокруг горящим бензином.

Мальцев, его помощник Паша Шестаков и ещё несколько пограничников пробивались к группе, которую возглавлял комендант базы. В дыму мелькнула долговязая фигура ветерана вермахта, он шёл впереди, посылая очереди из автомата.

Две группы столкнулись в упор. Рукопашная схватка шла при свете горящего топлива. Майор-ветеран, раненный в плечо, продолжал стрелять. Упал один из пограничников, а у коменданта опустел магазин. Он с усилием вытащил из кобуры пистолет, но автоматная очередь опрокинула его на землю.

Лейтенант Иван Викулов, сумевший выжить после одиннадцати месяцев немецкого концлагеря, застрелил бежавшего немца и работал винтовкой, как дубиной. Но сил не хватало. Ефрейтор из охраны, уклонившись от удара, вскинул карабин. Мальцев достал его короткой очередью (кончились патроны) и, не имея времени перезарядить оружие, кинулся на немца в обгоревшем мундире.

Ударил его раз и другой ножом. С трудом поднялся, но удушливый дым горевшей солярки заставил опуститься на колени. Грудь выворачивал кашель. Молодой немец целился в русского лейтенанта из винтовки, но тоже захлёбывался от дыма – пуля прошла рядом. Сержант Чепыгин сбил немца с ног ударом приклада и помог Мальцеву подняться.

Только сейчас оба ощутили нестерпимый жар и, прикрывая глаза, попятились от горевшего резервуара.

– Отходим, – с усилием выкрикнул лейтенант Мальцев. – Собирайте раненых и оружие.

База горела. Лопались раскалившиеся бочки, расплёскивая солярку и масло. Навес из оцинкованной жести корёжило от жара, обрушились перекрытия, сминая новые бочки и усиливая огонь. Ёмкость на сто двадцать тонн кренилась набок, плавился металл, как свечки, полыхали сосны и обрывки маскировочной сети.

Уцелевшие бойцы отходили, прикрывая друг друга огнём, на плечах выносили раненых. Вслед ударила автоматическая пушка. Трассы неслись сквозь дым, пробило насквозь пулемётчика, отбросив в сторону искорёженный «дегтярёв». Партизану оторвало кисть руки. Прижимая к груди обрубок, он убегал, что-то бормоча сквозь стиснутые зубы.

Иван Викулов, воспользовавшись дымовой завесой, подполз к капониру и бросил две гранаты. Его товарищ, тоже сидевший в концлагере, стрелял из винтовки в уцелевших артиллеристов. Сорвав с пояса унтер-офицера кобуру с длинноствольным «люгером», вместе с Викуловым побежали догонять своих.

База продолжала гореть. Уцелевшая охрана пыталась погасить огонь ручными помпами, но дым и жар заставили их отступить. У некоторых лопалась кожа на лице, дымилась и тлела одежда.

Зло вымещали на убитых русских. Стреляли в мёртвые тела, вонзали штыки. Пламя заставляло охранников отступать всё дальше – было ясно, что базу уже не спасти.

В эти часы, когда горела база горюче-смазочных материалов, ещё две группы бойцов вышли к железнодорожной линии, чтобы заложить мины. Надежда, что большинство местных гарнизонов будет направлено к горящей базе, оправдалась лишь частично.

В связи с временным затишьем на фронте в окрестностях проходили переформировку несколько германских воинских частей. Начиная с 30 апреля, сменяя друг друга, выделялись для патрулирования железной дороги взводы и роты регулярных войск. Вдоль железнодорожной насыпи стояли в засадах или постоянно курсировали мотоциклисты, бронетранспортёры и силы полиции.

Одну группу подрывников возглавлял заместитель командира отряда «Застава» Фёдор Кондратьев. Предчувствуя, что дорога будет охраняться усиленно и вряд ли часть охраны снимут даже в связи с крупным пожаром на базе, капитан сократил группу до минимума.

Десяти человек должно было хватить, чтобы заложить две мины (вторая – для страховки), а после взрыва быстро раствориться в лесу. Дождавшись, когда пройдет патрульная дрезина, сапёры во главе с сержантом Постником добежали до насыпи и быстро установили обе мины.

Их прикрывали снайпер Василь Грицевич и пулемётчик Афоня Рымзин. Через семь-восемь минут взрывники и прикрытие уже бежали к лесу. Теперь лишь бы немцы не пустили вторую дрезину! Эшелоны шли часто, появления воинского состава ожидали с минуты на минуту. И вот состав появился…

Увидев его, Кондратьев сжал кулаки и едва не застонал от досады. На скорости приближался лёгкий маневренный паровоз «кукушка» с двумя платформами – впереди и сзади. Паровоз был старый, с облупленной краской и смятым тендером. Обе платформы служили когда-то для перевозки цемента, а сейчас были загружены несколькими мешками с песком.