Сергей Зверев - Логово проклятых

Уйти, не выполнив приказа, он тоже не мог. Но капитан не имел ни малейшего представления о том, где сейчас находится Лодяжный.

Свист с дерева заставил Лозового поднять голову. Лучший снайпер группы, бывший партизан Конопатько через оптический прицел, снятый с винтовки, смотрел не на дом, а в противоположную сторону.

– Сергей, что там? – спросил Лозовой.

– Люди идут сюда, в нашем направлении. Шесть человек.

– Сколько до них? Разглядеть можешь?

– Километра полтора. Они с автоматами. Это не наши, товарищ капитан. Там Лодяжный!

Лозовой быстро поднялся на дерево и взял у снайпера прицел.

Бандиты шли быстро. Вот один из них махнул рукой, и из кустов вышел на дорогу вооруженный человек. Он получил какой-то приказ, исчез, тут же появился и вместе с десятком человек поспешил в сторону от леса. Пусть и не к хутору, но все же в том направлении, где находилась в засаде группа Лозового.

Неподалеку, как установил капитан, стоял еще один замаскированный пост оуновцев, человек двенадцать.

«Столько ждали, всю местность вдоль и поперек прочесали и вот так бездарно все профукали. Нам его просто не дадут взять, – понял Лозовой. – Я и людей потеряю, и приказ не выполню. А потом начнется войсковая операция. В перестрелке Лодяжный, скорее всего, просто будет убит».

– Наблюдай за ними, потом слезай и беги за мной! – приказал Лозовой снайперу, быстро спустился с дерева и собрал своих бойцов.

Инструктаж был коротким. Пока Лодяжный не подошел к дому, его можно взять. Между домом и лесом, откуда он шагал, тянется балка, незаметная со стороны. Ближе к реке она становится уже настоящим оврагом. Сейчас еще можно скрытно выдвинуться навстречу Лодяжному, занять позицию в кустарнике. Тем более что оуновцы идут не по проселку, а напрямик.

Конопатько и еще двое бойцов с ручным пулеметом должны были прикрывать товарищей сзади. Когда Лозовой с остальными бойцами ушел от дома, прячась за деревьями и кустарником, они еще некоторое время наблюдали за окрестностями и только потом двинулись следом за своими.

Капитан все рассчитал правильно. Он знал, что времени на организацию засады у него в обрез, и спешил, как только мог. Когда Лодяжный поравнялся со спрятавшимися оперативниками, те бросились вперед.

Рукопашная схватка была страшной. Нельзя было дать оуновцам сделать хоть один выстрел. Если им удастся привлечь внимание других групп, которые охраняют хутор, то оперативникам уже не уйти. Ни с Лодяжным, ни без него.

Но в группе Лозового были мастера своего дела, опытные волкодавы контрразведки СМЕРШ. Они не раз вступали в рукопашные схватки с хорошо подготовленными диверсантами и всегда одерживали победу. Тем более что сейчас беречь надо было только одного из шестерых противников.

Шум борьбы затих через минуту. Тяжело дыша, оперативники поднимались на ноги, вытирали лезвия армейских ножей об одежду убитых бандитов. Пять трупов они тут же оттащили в сторону и забросали сухим кустарником.

Лодяжный, весь злой, всклоченный, с кляпом во рту лежал на животе. Двое бойцов старательно связывали ему руки за спиной.

– Слушай меня и хорошенько запоминай! – сказал Лозовой, приподняв голову пленника. – Тот факт, что ты еще живой, – не моя прихоть и не мое горячее желание. У меня был приказ взять тебя, и я его выполнил. Но учти, что дело твое в НКВД не закрыли, хоть ты и числишься погибшим в бою. Самое интересное я о тебе читал.

– Ни один из вас не уйдет далеко. Вас тут на куски порежут, – еле слышно изрек Лодяжный через кляп, плохо вбитый в рот.

– А ты из кожи не лезь, – сказал Лозовой и похлопал его по плечу. – Ты этого точно не увидишь. При малейшей опасности умрешь первым, а на остальное мы еще поглядим. Взяли его, ребята! И в темпе к реке!

Борович в сопровождении Байбакова и Полянского провел эти сутки в лагере Сидора Оселедца. В тот день, когда на встречу к Ворону приходил Лодяжный, он сидел рядом с Оселедцем. Михаил хорошо помнил это. Сейчас, в разговоре у костра, он пытался узнать, что Оселедец знает о Лодяжном, о чем они говорили.

Еще Борович все время пытался понять, не изменилось ли чего в умах бойцов УПА за эти дни. Может, доверие к нему исчезло? В лесах сегодня витают совсем другие настроения?

– Кто он вообще такой, это Лодяжный? – решил наконец-то Борович спросить напрямик. – Такой фамилии в штабе мне не называли. Я многих знаю лично. Кого-то сам в краковском центре обучал, готовил к переходу через линию фронта, о ком-то просто слышал отзывы инструкторов или руководства центра. Я неплохо знаком с Шухевичем. Мы с ним в тридцать девятом вместе пробирались в Польшу.