Евгений Сухов - Агент немецкой разведки

Об этой встрече Сысолятников немедленно сообщил Масленникову, оказавшемуся неподалеку.

– Капитан Рыжаков, говоришь? – процедил сквозь зубы сержант и криво усмехнулся.

– Он, – подтвердил Сысолятников.

– Понял. Сделай вот что, отзови-ка этого Зеленчука куда-нибудь в сторонку. Какой предлог – сам придумай.

– Я предложу ему написать заявление о вступлении в комсомол, – сказал Сысолятников.

– Дельно, – согласился Масленников.

Когда Сысолятников ушел, сержант немного выждал и последовал за ним.

Он нашел Сысолятникова и Зеленчука, мирно беседующих и сидевших на травке под раскидистой березкой.

– Быть комсомольцем – большая честь… Комсомол – это передовой отряд молодежи, на которую опирается наша партия, – убеждал Иван.

– Да я и так на передовой, – криво усмехнулся в ответ Зеленчук.

– Ну вот сиди и не рыпайся, – встал рядом с Зеленчуком Масленников. – Вот что, младший сержант, – посмотрел он на Сысолятникова, – отойди в сторонку, нам поговорить нужно.

Не сказав ни слова, Сысолятников поднялся и отступил на несколько шагов.

– Говори, что тебе сказал капитан Рыжаков. И не юли у меня, сука, не то я щас тебя самолично в расход пущу. Я не младший лейтенант, цацкаться с тобой не стану!

– Пустишь в расход – ничего не узнаешь, – огрызнулся Зеленчук-Коноваленко.

– Слушаю, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес Масленников.

– Он спросил, не из Мелитополя ли я случаем, – ответил Зеленчук-Коноваленко.

– То есть он назвал пароль, – удовлетворенно кивнул сержант.

– Да, – подтвердил предатель. – Я ответил ему условленной фразой, что я из-под Харькова…

– Дальше! – потребовал Масленников.

Зеленчук-Коноваленко молчал.

– Я сказал: дальше!..

– Мне нужны гарантии, что я останусь жив, – заявил Зеленчук-Коноваленко и уставился на сержанта.

– Тебе все ясно объяснил младший лейтенант Ивашов, – прошипел прямо в самое лицо бывшему полицаю Масленников. – Я что-то не понял, ты сейчас себе цену, что ли, набиваешь?

Сысолятников сидел, затаив дыхание, и поглядывал на говоривших. Он не совсем понимал, что происходит в данный момент. Но то, что сейчас свершается нечто важное и масштабное, – тут он был совершенно уверен, – это факт! И он, Иван Сысолятников, в этом непосредственно участвует! Ах, если бы сейчас его видели ребята с Магнитки!

– Я получил задание, – не сразу ответил Зеленчук-Коноваленко.

– Какое? – наклонился ниже Масленников.

– Присматриваться к вновь прибывшему пополнению, вести пораженческую агитацию и склонять враждебно настроенных к советской власти и неустойчивых в моральном отношении солдат к переходу к немцам. Потом, не затягивая по времени, вместе с группой перебежчиков сдаться немцам, объявить себя «дойч агентом» и вернуться в свою абвергруппу…

– И что, имеются такие солдаты в твоем батальоне? – настороженно спросил сержант.

– Думаю, найдутся, – неопределенно ответил Зеленчук-Коноваленко.

– Ладно, Зеленчук, будем считать, что поручение младшего лейтенанта Ивашова ты выполнил. О чем и будет сообщено военному прокурору. А сейчас вставай. Пойдем в отдел… – Масленников благодарно кивнул Сысолятникову, продолжавшему находиться под впечатлением момента, и сказал: – Все, иди к себе, младший сержант, дальше я сам справлюсь.

Зеленчук-Коноваленко поднялся и сопровождаемый Масленниковым зашагал к штабу. Хотя внешне смотрелось иначе: просто идут два приятеля, мирно беседующих.

– Это Рыжаков, – коротко ответил сержант Масленников на вопросительный взгляд Егора Ивашова.

– Точно?

– Точнее не бывает. Младший сержант Сысолятников видел, как капитан Рыжаков беседовал с Зеленчуком-Коноваленко где-то в течение минуты, и сообщил об этом мне. Зеленчук подтвердил факт встречи с Рыжаковым и то, что он назвал условленную фразу-пароль.

– Что сказал Рыжаков Зеленчуку?

– Поставил задачу сагитировать из вновь прибывшего пополнения перебежчиков и, не затягивая времени, перейти с ними к немцам, – ответил Масленников.

– Значит, задача у Зеленчука-Коноваленко уйти к немцам «с шумом», – в задумчивости произнес Егор. – Получается, что и Рыжаков собирается уходить. Причем в самое ближайшее время. Чувствует, сволочь, что у него земля под ногами горит. Вот только что он намерен напоследок предпринять? Коли он Зеленчуку поручил уходить «с шумом», то и сам, надо полагать, намерен провести какую-нибудь «шумную» акцию, чтобы было о чем доложить своим хозяевам в абвере.