Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— Выбираются, конечно. Вот, когда мы Артема слотошили… — Я прикусил язык, но было уже поздно.

— А? Что? Чем это ты там с ними занимаешься?

С большой неохотой я изложил историю про поимку и допрос Артема. Татьяна внимательно ее выслушала и назвала меня кретином. Я спорить не стал. Но и соглашаться — тоже. Хотя бы потому, что про историю с неосторожным убийством гоблина у меня хватило ума промолчать. Такие вещи, знаете, даже самым близким людям лучше не рассказывать. Поэтому я быстро свернул на другую тему:

— С американцами решим чуть позже. Знаешь, что надо сделать? Нам надо найти этого Кунцева. Начальника Геннадия.

— Научного руководителя?

— Ну конечно. По крайней мере, мы сможем узнать, над чем он работал на самом деле.

— Можно заняться им хоть сейчас. Поехали в институт!

…С доктором исторических наук Василием Кунцевым нам встретиться не удалось. Я узнал только, что профессор опять уехал куда-то в Узбекистан, при этом давно и надолго. Что касается Ратаева — «талантливый и подающий надежды, но занялся сомнительными делами, далекими от науки». Так сказала худощавая женщина неопределенного возраста, окруженная какими-то черепками, обломками и прочими артефактами сибирских ханств. По-моему, это была едва ли последняя оставшаяся на посту сотрудница института, который сдал все свои помещения под офисы оптовиков и хиропрактиков.

Зато Таня, отправившись потом к себе на работу, подняла справки в отделе персонала, и ей стало ясно, что Эльвира — никакая не Столярова, и даже не Ратаева, а вовсе Мельникова, разведенная. Но действительно уверявшая всех, что является женой Павла. Без уточнения, гражданской или нет.

— Вот тебе и евангелисты, — не удержался я от комментария, когда мы обсудили за ужином новые обстоятельства. — Поехали на дачу, что ли? Надо же все-таки в подполье залезть.

— Для начала надо, чтобы они выбрались оттуда хотя бы на час-другой. Если, как ты говоришь, их сейчас осталось двое, то это редкий шанс. Будь они втроем, всех троих зараз выманивать с дачи было бы бессмысленно.

— Я не представляю, как это сделать, — честно сказал я.

— Может, просто приехать и начать ждать, когда они выедут куда-нибудь? — спросила Таня.

— Это можно неделю ждать и не дождаться…

— Кстати, а на чем они выбираются с дачи? Ведь не на автобусе же…

— У них есть «форд фокус». Вроде бы они его взяли в долгосрочную аренду. В гараже на участке держат. А ездят по очереди.

— У кого взяли?

— Откуда я знаю?.. Может в конторе прокатной, а может — у частника какого-нибудь… Нет, это нам не поможет.

— А если позвонить и соврать, что их вызывают в прокуратуру?

— На какой телефон? На сотовый Бэрримора? А вдруг у него этот номер только для связи со мной предусмотрен? И вообще, если так сделать, то потом они поймут, что я затеял с ними игру, а играть с ними…

Я вспомнил выражение лица Кэсси, когда та угрожала Артему каблуком и кочергой. Действительно, играть в опасные игры с американцами мне совсем не хотелось. Не дай бог разозлить их по-настоящему.

— Нет, надо что-то придумать. Они выедут вдвоем и надолго, только если их выманить под каким-то очень важным предлогом… И потом — зачем ему держать несколько сим-карт, и среди них одну исключительно для переговоров с тобой?

А действительно, зачем?

— С какого только телефона его вызывать? И кто будет звонить? И что говорить?

— Ты что, не знаешь, как можно купить «симку» на черном рынке? А позвонить могу я. А что сказать…

Таня задумалась.

— «Ну что сказать, ну что сказать…» — пробормотал я.

— «… Устроены так люди. Желают знать, желают знать… Желают знать, что будет», — подхватила Таня. — Поехали, купим «симку». Я знаю, что сказать.

В Шатуниху мы въехали около восьми вечера. Я проехал мимо кирпичного забора, бормоча «пронеси, пронеси» — мне совсем не хотелось, чтобы американцы увидели мою «Тойоту». Я успел заметить, что окно второго этажа было освещено, но происходило ли что-нибудь за оранжево-желтыми занавесками — разглядеть было невозможно. Тем более на ходу.

Я остановился через три участка по дороге, ведущей к магазинчику Семужного, развернул машину, заглушил двигатель и погасил фары. Таня вынула свой телефон, аккуратными движениями сменила в нем сим-карту и набрала номер, который я сбросил ей со своей трубки.

— Надеюсь, ты хорошо знаешь, что делаешь, — тихо сказал я, пока в телефоне слышались гудки псевдо-зуммера; Таня включила громкий звук, чтобы мне тоже было слышно.