Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

В голосе Веры Павловны звучала горькая застарелая обида.

— Как бы нам с ним поговорить? Может, номер телефона подскажете? Или адрес есть? — рискнула спросить Таня.

— Адреса не знаю. А телефон? Ну, он на городской звонил всегда. Я кое-как допросилась, чтобы он мне свой номер сказал. Потом я три раза по нему звонила, все время автоответчик сообщал, что номер не обслуживается.

Становилось ясно, что человек «шифруется». От кого? Да и по какой причине?

— Это он по работе поехал в «степи»? — спросил я, подчеркнув устно слова «по работе». — И куда именно?

— Вот с работой у него точно проблемы были. Он ведь мальчик у меня умный, в аспирантуре учился. Ну вот не дали ему ни диссертацией заняться, ни работать потом толком. Очень расстраивался… Куда именно уехал? Не знаю я… У него в Алтайском крае в основном интересы были.

— А тематика какая у него была, не знаете? — опять спросил я.

— Примерно знаю. Он все больше сибирскими ханствами занимался. Очень переживал, что вся литература по этой теме как под копирку написана. А стоило, говорит, сделать чуть шаг в сторону от общепринятой концепции, так сразу все в крик: не подрывай основы! Я ведь сама филолог по образованию, знаю, как это бывает, когда пытаешься усомниться в правоте какого-нибудь так называемого основоположника. Все ведь видят, что хоть и авторитет, а у него написан вздор, и в коридорах все с этим согласны, но только не дай бог возразить в монографии или — страшно подумать — в диссертации! Особенно молодой если. Зажмут напрочь, а будешь упираться — проблем не оберешься….

— У него с научным руководителем были проблемы?

— Кажется, именно с ним — нет. Наоборот, Гена говорил, что он вполне адекватен. Фамилия — Кунцев. Как зовут, не помню. Там другие им обоим палки в колеса ставили…

Таня вовремя вступила в разговор, посочувствовала, даже выдала подобную историю из их института, по-моему, вымышленную. Но реплика пришлась к месту, Вера Павловна стала приветливее, предложила нам чаю с вафлями. Мы из вежливости покапризничали, но потом предложение приняли.

— Как у вас дела на даче? — вдруг неожиданно спросила Вера Павловна.

Вопрос застал нас врасплох. Думаю, вряд ли тетя обрадовалась, если бы узнала, что мы, вместо того, чтобы копать грядки, сдали дачу в аренду, да еще сомнительным иностранцам.

— Сложно все время ей заниматься, — осторожно ответил я. — Работать много приходится.

— Понимаю… Толя тоже так говорил, — вздохнула тетушка. — А вот Гена одно время просто зачастил туда. Так не поверите — в первое же лето после покупки перекопал весь огород, хотя до этого только ругался, говоря, что выращивать в наше время овощи — это глупость. Причем копал очень глубоко, так совсем не нужно было делать… И под домом подпол вырыл — просто огромную комнату сделал. Я даже боялась туда заглядывать.

Мы с Таней переглянулись. Подполья в доме мы не видели. Небольшой погреб под летней кухней имелся, но не более того.

— Может, он что-то искал там? — уже не так осторожно произнес я.

— Что там было искать? — равнодушно сказала Вера Павловна.

— А у вас эта дача давно? Анатолий Сергеевич ее ведь купил у кого-то, если я не ошибаюсь, — решила уточнить Таня.

— Да, купил… Лет шесть назад. Что интересно, ее Гена сам присмотрел и даже настоял на том, чтобы купить именно этот дом. Там хозяева уезжали за границу на ПМЖ, если я не ошибаюсь, а Гена прямо в ультимативной форме Толе так и говорил: «если хотите покупать дачу, то надо покупать именно эту и никакую другую». Я, если честно, почти не помню ни прежних хозяев, ни даже вообще каких-то подробностей сделки. А Толя как-то не очень берег старые бумаги, документы. Однажды даже чуть было не выбросил сберкнижку в мусор. Но, это скорее из-за того, что не выносил, когда в доме барахло скапливалось. За чистотой всегда следил, это у него с флотских времен, наверное, еще осталось. Вот, помню, бывало, придет кто-нибудь к нам в гости…

Разговор стал понемногу уходить в сторону. Таня это тоже заметила.

— Вера Павловна, — мягко втиснулась она в тетушкину тираду, — подскажите все-таки, Гена только на Алтай ездил по своей основной работе или еще куда-то?

— Нет, еще и в Узбекистан. Но с работой у него уже тогда проблемы были, а он надеялся их решить. Помню, с кем-то он обсуждал эти проблемы и свои поездки… Я слышала, как тогда он из дома звонил кому-то, очень довольный был, говорил, что там-то он точно это найдет… Но после Узбекистана он сам не свой вернулся — видимо, неудачно съездил… Я потом спросила, что он хотел там найти, так ведь не сказал даже ничего толком.