Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— Я вам не верю, — произнес Павел.

— Это чистая правда. И заправляют в той церкви самые настоящие американцы.

— Я не думаю, что они имеют к нам хоть какое-то отношение. Более того, я уверен, что они вообще не те, за кого себя выдают.

— Откуда такая уверенность?

Павел вновь пролистал Библию и произнес:

— «Ибо люди эти — лжеапостолы. Они обманщики в своих трудах и пытаются выдать себя за Апостолов Христовых». От Матфея.

Пожалуй, для человека верующего это было бы железным аргументом. Для меня — не особенно. Но я больше дискутировать не мог. Да и Павел напустил на себя такой вид, будто ему пора собираться. К тому же, к мужу подошла Эльвира и бросила быстрый взгляд на свои часы.

— Я надеюсь, что у нас еще будет возможность поговорить, — сказал мне Павел на прощание с улыбкой, чуть кислой.

— Возможно, — ответил я и тоже слегка осклабился. Мне не очень хотелось сюда возвращаться, но сам Павел показался мне интересным собеседником. Я давно не получал такого удовольствия от дискуссий.

…Домой мы возвращались поначалу в молчании, которое только минут через десять нарушила Таня:

— Я думала, что хорошо тебя знаю. А оказывается, это совсем не так. Ты меня удивил сегодня.

— Я вообще-то не только сериалы по зомбоящику смотрю, ты же это знаешь…

— Конечно. Но ты с Павлом дискутировал на равных, а Эльвира меня уверяла, что новичку Павла убедить невозможно. Я ведь заметила, что он понемногу начал сдавать позиции…

— Это она тебя задержала? — спросил я. Под разговор я завел машину, а сам отошел чуть в сторону покурить — почему-то мне не очень хотелось, чтобы культисты видели меня с сигаретой.

— Да, она предложила мне снова прийти на собрание.

— Без меня?

— Об этом не было разговора.

— Похоже, я ей совсем не нравлюсь.

— Почему-то да. Но ведь ты же не собирался, как ты любишь иногда делать, Павла дураком выставлять?

— Павел оказался достаточно умен для того, чтобы выставиться дураком… А с чего ты так решила?

— Так бывало же, что ты чего-нибудь такое отмочишь, и потом с нами хорошие люди перестают общаться.

Я отлично знал, на что Таня намекает. Как-то она увлеклась астрологией, причем в самом примитивном ее проявлении, ну, сами знаете, это вроде когда женщины читают «гороскопы» в дамских журналах и пытаются следовать советам. Я некоторое время работал экспедитором в одной крупной редакции и видел собственными глазами, как там у них специально обученный человек сочинял «астропрогноз» в очередной номер. Сидя в курилке, он рассуждал примерно так: «вчера Овнам мы советовали быть осторожнее на дороге. Ага, значит, сегодня пусть остерегаются возвращаться домой позже полуночи. А Ракам чего бы напророчить?.. О! Вечером возможна романтическая встреча». И так далее и тому подобное. Я почти уверен, что штатные астрологи в средствах массовой дезинформации, включая телевидение и глянцевые журналы, сочиняют зодиакальные руководства к действию примерно таким же образом. Как-то я изложил эти наблюдения и соображения одной из Таниных приятельниц, и сразу же превратился в ее личного врага. И другая дама тоже дико обиделась, когда у нее с моей подачи вышел конфуз. Как-то мы с Таней были приглашены на какую-то вечеринку, женщины после третьей порции мохито принялись обсуждать гороскопы, и тут я (приняв кое-чего покрепче) вдруг решил поразить их своими глубокими познаниями. Сказал так примерно: «Девушки! Про восточные и друидские гороскопы уже все давно знают, а вот в курсе ли вы, что у северных народов, ну там чукчей и прочих эскимосов, тоже свой собственный гороскоп есть?» Ну, дамочки, конечно, глаза-то вылупили, а я продолжил: «У них он, конечно, примитивный, всего-то три знака — Олень, Тюлень и Таймень». Те из женщин, кто меня хотя бы немного знал, шутку оценили, а вот одна мадам (с высшим образованием, кстати), где-то впоследствии решила блеснуть эрудицией. Блеснула. С нами она с тех пор действительно не здоровается.

— Это ты про Трефильникову? Ну так она ж настолько блондинка, что даже слово «бутик» до недавнего времени произносила с ударением на первый слог. Еще раз говорю, что умного человека я не стану дураком выставлять. Это бессмысленно, еще и самого, чего доброго, дебилом станут считать.

— Может быть, мне перекраситься? — рассердилась Таня, тряхнув своими чудесными волосами.

— Не вздумай. Дело ведь не в цвете волос. Ты-то у меня девочка умная, а с такой, как Трефильникова, я и недели бы прожить не смог.