Николай Иванов - Тот, кто стреляет первым

– Баю-баюшки, родной…

Звук мобильника, который никак не могли отключить в могильной тесноте, вдруг неожиданно стал заглушаться надрывным, все нарастающим гулом бронетехники. Он шел со стороны шахты и не был страшен, потому что в то направление, на юг, указывал своим правым краем крест. А в Донбассе любой первоклассник преподаст урок географии: где юг, там ополчение. Защита. И сейчас именно оттуда зеленым приплюснутым наконечником летела, тщетно пытаясь оторваться от пыльного завихрения, «бээмпешка». Это и подсказка ученикам к вопросу по истории – какой год двадцать первого века рассматривается: похоронные процессии на бронетехнике впервые здесь появились в 2014-м. Их было много в этот период – бронетехники и похорон…

Становилось ясным и другое: механик-водитель сбежал из сумасшедшего дома. Наверняка его разбомбило, и когда вместо стен в воздухе остались висеть на трубах лишь батареи отопления, один из пациентов и умыкнул стоявшую в каком-нибудь музее БМП. И теперь не просто мчался в самое пекло, а еще и словно специально подставлялся под выстрелы: гарцевал на пригорках, пылил по проселкам, замирал у отдельных деревьев – так же пристрелянных, как и крест, ориентиров. Но странное дело: отсутствие логики в безумных поступках сумасшедшего нежданно позволило поднять головы похоронной процессии. Огонь под крестом стихал, он поддался на приманку и бросился догонять обезумевшую «бээмпешку».

В открывшееся в обстреле оконце люди и поторопились передать в рай двухмесячного «малятка, крыхитку» Богданчика. Кума уже не уговаривала подругу, молча выдрала малыша из рук. Подождала копачей, вытряхивавших из гробика налетевшую желтую глину и черные осколки, уложила крестничка в красную, с белыми кружевами покрывал домовину. Местный батюшка, обгоревший при тушении храма, страдал духовно и телесно в больнице, и она сама перекрестила мальчишечку, что-то прошептав ему в ушко на мотив молитвенного. Уступила место мужчинам с лопатами. И только после этого тревожно принялась искать взглядом БМП. Одна она знала военную тайну: за штурвалом сумасшедшей боевой машины сидит ополченец с позывным «Русак» – ее брат Васька, отец Богданчика. Утром дозвонился из боя в райцентре, предупредил, чтобы сына без него не хоронили, он прорвется, примчится, отомстит.

А сейчас его самого гоняли зайцем по полю фонтаны разрывов, хотя уже можно было нырнуть за ломаную геометрию терриконов. Но Васька рвал удила, постромки, нервы, гусеницы, сцепление, лишь бы остаться на виду. Уходи, Васька. Здесь уже положили цветы и убегают домой.

Ох, не все…

Малюсенького неровного осколочка от самовлюбленной «дурехи», упавшей все же за часовней, хватило повалить кулем станичную почтальонку. По арифметике на сегодня выпал скорбный, девятый день ее мужу, мучительно умершему от недостатка лекарств, и она наклонилась, чтобы поцеловать щурящегося на фотографии своего «чоловика» да поправить рушник на кресте. Ведь на них, на рушники, прилетают души и ангелы умерших. А вот не приди, не наклонись – глядишь, и прошла бы смертушка со своей почтовой сумкой мимо. Только ведь женщины идут и наклоняются, идут и наклоняются. Хоть русские, хоть украинские. И хотя осколок у Богданчика, судя по ранке, был в два раза больше, но нет ему, видать, разницы, каким размером какой возраст пересекать…

Причитать над новой бедой люди не стали: жизнь почтальонки по сравнению с Богданчиком виделась прожитой, а почта… Что почта без писем, которые в прифронтовое село давно уже никто не шлет. Так что пристроили копачи почтальоншу на черенки лопат и постарались бегом отнести домой, к забившейся в будку при виде страшной процессии, оставшейся теперь полной сиротой собаке. Настырный телефонный звонок вновь уточнил, что в мае 2014 года на Донбассе впервые несли покойника с кладбища домой, а не наоборот…

Господи! Найдется ли сила, которая остановит это безумие? Кто защитит хотя бы от надругательства снарядами могильный холмик в седьмом ряду? И почему перестали стрелять по БМП? Это же страшно, когда не стреляют на войне, потому что у них, у минометчиков, и впрямь есть присказка: «Выстрелил – и забыл»…

…Богданчику поминок не делали. И не с чего было, и опасно стало собираться людям вместе. Главное было довести Вику домой. Золовка, ненароком задевшая ее грудь, тронула теперь уже ее ладонью. Твердая, горячая – плохая.

– Сцеди молоко.

– Не для кого…

– Сцедись, – силком усадила на диван. Подвинула детскую баночку, сняв с нее ставшую ненужной соску. Ладошкой мягко помогла выдавить первую каплю из белого набухшего окружья. Невестка-то сама дитя, едва-едва исполнилось девятнадцать.