Александр Тамоников - Палатка с красным крестом

— Хорошо, я понял тебя, Максим, уже связываюсь. Вы знаете, как будете уходить?

— Так далеко, Даниил Александрович, мы не заглядывали, — непросто шутить, когда от напряжения челюсть сводит. — Уйдем, не волнуйтесь, готовьте встречу и оставайтесь на связи…

Снова пристальное внимание, взгляд через перекрестие оптического прицела. Дул западный ветер, сносил дым. Здание напротив тушевала легкая дымка. С запада, из района Старого города, доносилась глухая канонада.

Давно поднялось солнце, светило, жарило. Люди на крыше здания страдали от зноя, укрывали детей платками, какими-то рваными одеялами. Искать тень было бессмысленно — ее на крыше точно не было.

Снайпер на правой башне временами обозначал свое присутствие, но усердия не проявлял. Он щурился на солнце, нацепил черные очки, но и они плохо спасали. Улица Базрани тянулась на юго-восток. Спецназовцы для него сливались с солнцем, и это, как ни крути, было крупной удачей. Доставить сложности этот парень мог, но не сейчас.

У здания стояли машины, толпились по периметру штатские, прохаживались часовые, покрикивая на мирных горожан. На парковке у восточного угла тоже замерли несколько автомобилей. Крайний — тот самый минивэн, о котором говорил Ефремов. Трое мужчин в черном мешковатом облачении вели непринужденную «светскую» беседу.

Встреча полевых командиров проходила на четвертом этаже, и большинство ее участников Максим прекрасно видел! Вытянутое пространство, три широких окна, за которыми сидели и сновали люди. Помощников и охрану на совещание не пустили, только «высшие лица».

На часах 11.07, беседа пока не началась. Главари боевиков кого-то ждали, обменивались репликами, вежливо кивали друг другу.

То, что было недоступно взгляду майора, мог видеть Лапунов, чья позиция находилась правее. Только бы не спугнуть эту чертову птицу-удачу…

— Командир, я их вижу, можем работать, — глухо сообщил Лапунов. — Всех не срежем, но хоть кого-то…

— Надо убрать как можно больше, Денис, — отозвался он. — Ждем момента. Приготовься ликвидировать снайпера на башне — он может доставить нам неприятности…

Ветер разгулялся не на шутку — так некстати! Нужно ждать, когда утихнут порывы. Максим размеренно дышал, глаза его прилипли к окнам. В прицеле возникали участники совещания.

По помещению прохаживался мрачноватый невысокий мужчина с рукой, покоящейся на перевязи. По описанию — Хураши, а с учетом этой самой руки — точно он! Бледный, движения скованные — видно, что боль отдается в пострадавшей конечности.

Рядом с ним появился мужчина в белом одеянии и с платком на голове — предположительно сторонник «светского государства». Сразу видно демократа, мать его. Он что-то вкрадчиво вещал Хураши, тот отрывисто кивал.

За столом в расслабленной позе сидел мулла Ахмадар из «Ахрар аш-Шам». Он демонстративно зевал, выказывая пренебрежение собравшемуся обществу.

Параллельно Хураши курсировал мужчина средних лет с салафитской бородкой, растущей из складок на шее, и полным отсутствием растительности под носом. Макушку его украшал головной убор сомнительной привлекательности — черный, с диагональными белыми полосами.

Правее за столом общались двое, обмениваясь вежливыми улыбками. Один был полностью в «партикулярном» — неплохой костюм, водолазка, сам худощавый, никакой излишней растительности на лице, не считая седой щетины, кожа иссечена зажившими шрамами. Тоже «демократ»? Собеседник его выглядел воинственно — опрятный камуфляж, разгрузочный жилет, физиономия молодая, сытая, с окладистой черной бородой.

У дальней стены, скрестив руки на груди, стоял еще один участник «сопротивления». Он явно не доверял собравшимся, косился на них исподлобья. Но прибыл на встречу — жизнь заставила. Этот тип выглядел как заправский офицер действующей армии — полевая куртка, весь перепоясан, черная растительность на лице до самых глаз…

Показался локоть. Еще один представитель боевиков сидел спиной к окну и плохо просматривался. Но вот он привстал, посмотрел в окно, сощурился на яркое солнце. Армейское серое кепи, борода умеренной длины, клетчатый шарф вокруг горла и на верхней части груди — тоже колоритный и породистый, харизму некуда девать…

Их было семеро — не считая Хураши. Других не видно. То же самое подтвердил Лапунов, оценивающий обстановку под другим углом. Совещание не начиналось, его участники кого-то ждали.

На несколько секунд у окна возник лично Хураши. Он недовольно глянул вниз, посмотрел на часы и отступил в тень.