Александр Тамоников - Палатка с красным крестом

— Им просто повезло, — заявил Лапунов. — Мы бы всю эту школоту уделали к той-то маме!

— А потом генерал-лейтенант Подшивалов нас бы уделал к той же самой маме, — добавил Максим. — За срыв ответственного задания.

Он лихорадочно вертел головой. Руины оживали, неподалеку снова гудели моторы. Стрельба на севере становилась разнузданной. Но это не был полномасштабный прорыв. Какие-то смертники решили позабавиться.

— Пошли! — скомандовал Максим и первым бросился в переулок, в котором исчез пикап с игиловцами.

Скоро тут будет не протолкнуться.

Проход за первым строением, две бетонные плиты — одна навалилась на другую. Майор запрыгнул на верхнюю, переместился к краю, стал спускаться и облегченно вздохнул, почувствовав под ногами твердую землю. Он схватил за шиворот падающего Ефремова. Тот спрыгнул, шумно выдохнул, стащил маску с пропотевшей физиономии. Али спустился сам, отмахнулся от протянутой руки. Словно через козла в спортзале, перемахнул Лапунов, нервно засмеялся.

Они сидели, прислонясь к бетонным плитам, переводили дыхание. По переулку проехала машина, галдели боевики. Из сбивчивых выкриков явствовало, что это не наступление презренных курдов. Просто небольшая диверсионная группа хотела вытащить из плена своих соратников, да попала в засаду. Сдаваться смысла не было, поэтому ополченцы и отстреливались с таким упорством. За машиной пробежала пешая толпа, гремя оружием.

Судьба курдов была понятна и печальна. Стрельба на севере становилась вялой, уже без прежнего огонька и задора.

Офицеры с любопытством осматривались. Пейзаж не отличался оригинальностью. Те же здания вдоль улицы Аль-Харунжа, только теперь с обратной стороны. Те же последствия массированных обстрелов — обвалившиеся стены, рваные глазницы окон. На заднем дворе теснились подсобные строения — гаражи, складские постройки. Часть из них была разрушена, другие вроде держались.

— Ну и где мы, Али? — спросил Лапунов.

— Нам туда, — ткнул пальцем сириец. — Четвертое здание — наше. Бежать не стоит, мы здесь свои. Просто войдем и поднимемся куда надо. Стоит убедиться, что там нет постов. В случае опасности — мы усиливаем караул. Но, думаю, «Хеврон» пуст. У Хураши нет такого количества народа, чтобы контролировать все окрестные здания. Людей он посылает в бой, охрана минимальная. Посты могут быть вокруг гостиницы. Мирные жители тут вряд ли обитают. Хураши из своей вотчины всех выгнал… или убил. Нужно что-то делать, Максим. Меньше двух часов остается.

Майор мог поклясться в том, что к нужному зданию они подошли незаметно! Есть такая шутка: в каждого приличного спецназовца встроена система раннего обнаружения. Он кожей должен чувствовать неприятельского наблюдателя. А посторонние — не в счет. Мирные жители, сидящие по норам, могут заметить «игиловцев», входящих в здание, и что с того? Игиловцы — повсюду, только и делают, что входят в здания.

Заднюю дверь они проигнорировали, забрались внутрь через пролом в стене. В полу обширного холла красовалась огромная дыра — в ней просматривались плиты фундамента, элементы системы водопровода. Офицеры аккуратно обходили яму. Поскрипывали плитки под их ногами.

Шахта лифта нараспашку, сама кабина провалилась в преисподнюю. Краткий осмотр открыл неприятный факт: шахта наполовину разрушена, в качестве пути отхода не сработает.

— Говорю же, парашюты надо было брать, — проворчал Лапунов.

Две лестницы наверх смотрелись неплохо, если не считать гор мусора. Перила обрушились, бетон изъели трещины, но сами марши держались. Подъем по ним вылился в увлекательное мероприятие. У людей всякий раз замирало сердце, когда бетон под ногами давал осадку и трещал. Падение одного пролета вместе с человеком могло повлечь цепную реакцию по всему зданию.

Али шел первым, прощупывал ступени. Иногда он присаживался и чуть ли не носом бороздил лестницу.

Максим шагал за ним, вставал на цыпочки, плавно переносил вес с одной ноги на другую. Всех остальных он отправил на заднюю лестницу. Иногда просыпался наушник в ухе, и Ефремов шепотом докладывал, что лестница пуста.

Они соединились на пятом этаже в районе лифта. Здесь тоже имелся холл, и даже сохранились остатки офисной мебели. Помещения располагались по периметру этажа. Везде валялись разбитые компьютеры, стулья, столы. В стенах зияли дыры. По счастью, они были не на каждом метре. Судя по сохранившимся надписям, здесь находился офис компании, связанной с реализацией нефтепродуктов. Чихал Ефремов, стараясь затыкать рот, жаловался на проснувшуюся чувствительность к пыли.