Александр Тамоников - Палатка с красным крестом

— Ты собрался еще раз посетить эти места? — спросил Максим.

— Конечно, — ответил Али. — Вы классные специалисты, в этом никто не сомневается, но без моей помощи даже квартала не пройдете.

— Теперь обобщим все сказанное, — заявил Муханов. — Задача сложная, но мы должны с ней справиться. Всей группе в этой клоаке делать нечего. Пойдут трое, не больше. На полный рабочий день, так сказать. — Муханов усмехнулся: — Такой маленькой группе будет проще пройти в нужный квартал района Каннабия. Схему проникновения определите сами. Вмешиваться в вашу работу никто не будет. Али считает, что ночью идти не стоит — это иллюзия, что в темноте легче. Все ноги переломаете, да и бдительность у боевиков выше, чем днем. В светлое время там встречаются гражданские люди. Можно маскироваться под них или под исламистов. Отсюда пожелание. Непосредственные участники операции обязаны иметь соответствующую одежду и наружность, знать хотя бы несколько арабских слов.

— Чем будет заниматься основная часть группы? — спросил Авилов.

— Этот вопрос стоит проработать с сирийскими товарищами, — сказал Муханов. — Сутки на размышление, не так уж и мало. Всех подряд сирийцев в это дело посвящать не стоит, — майор покосился на молчащего Али. — Присутствующих это не касается, но не все там кристально честны и неподкупны. — Тут Али кивнул и тяжело вздохнул, признавая истинность данного утверждения. — Нам видится, что основная группа должна находиться вблизи линии раздела и по первому сигналу тревоги выступить на спасение своих товарищей.

— Глупо, — сказал Максим и поморщился. — Все тогда пропадут. Впрочем, стоит проработать варианты… — он задумчиво уставился на Авилова.

Муханов готов был поклясться, что они думают об одном и том же. Хороших снайперов в группе «Альфа» хватало, но вот со знанием арабского, да еще обладающих нужной внешностью…

— Подкинули вы нам ребус, майор, — заявил Авилов.

— Я знаю арабский, — произнес Максим, — не в совершенстве, но смогу объясниться, выдать себя за человека из другой местности — скажем, Ливии или Туниса. Вот только с наружностью…

— Ты смуглый, — сказал Авилов. — Сильно не свети своей «ростовской» физиономией, и тогда все прокатит. Как насчет Гибазова и Гарифуллина?

— Никак, — ответил Максим, — они такие же арабы, как вы, Даниил Александрович, — индеец чероки. У Гибазова другая квалификация — а «Корнет» мы с собой не попрем. Оба в арабском — ни бум-бум. Ладно, решим вопрос. Какие пожелания, Юрий Владимирович?

— Не тянуть резину, — вполне доходчиво сообщил Муханов. — Через полчаса пойдет конвой в Алеппо. Присоединяйтесь со своими людьми, Даниил Александрович. Генерал-лейтенант Подшивалов и генерал-майор Курсалов уже в курсе и желают вам всяческих успехов. Конвой пойдет до Хиджама, дальше опасно: юго-западные кварталы пока еще под контролем противника. Сирийская армия делает все возможное, но… — он снова покосился на тактично молчащего Али. — Из Хиджама пойдете на вертушке до района Джамия, который находится под нашим контролем. Дальше поступите в распоряжение полковника Ахмада Байдура — командира 9-й бригады, расположенной в означенном районе. Действуйте по обстановке, все тщательно просчитайте, но помните, что времени у вас далеко не вагон.

В этом мегаполисе, где до войны проживали больше двух миллионов людей, он еще не бывал. Российские спецчасти в городе не работали, там хватало своей неразберихи. Транспортный Ми-8 отстреливал тепловые заряды, шел на максимальной высоте. У исламистов имелись люди, способные применять ПЗРК. Разрушенным городским кварталам не было конца. Многие руины еще дымились. Бросались в глаза сравнительно целые районы, кое-где зеленели пальмы. Над одним из таких участков пилот и направил машину резко к земле.

— Ну все, — обреченно пробормотал Драгин, — наши асы приступают к падению.

Волнения не было — в квалификацию российских вертолетчиков все свято верили. Люди подтягивали амуницию, боролись с тошнотой — вертушку болтало, как судно в девятибалльный шторм.

Вертолетная площадка находилась во внутреннем дворе караван-сарая, пострадавшего от авианалета. Помещения постоялого двора использовались как временные убежища для беженцев, здесь отдыхали после боев сирийские военные. На месте колодца, засыпанного взрывом снаряда, красовалась спаренная зенитная установка. Рядом с ней разгружалась машина с боеприпасами.

Потом были бронированные джипы, долгая езда по городским улицам. Сирийские дети с большими глазами таращились в пуленепробиваемые стекла. В отбитых кварталах приступали к работе саперы из Международного центра по разминированию. На улицах среди гражданского населения мелькали плечистые парни в камуфляже и красных беретах — недавно прибывшее подразделение российской военной полиции. Бойцы группы посматривали на них с недовольством — уж больно видные мишени, ничего другого выдумать не могли?