Сергей Зверев - Бронебойный экипаж

Послышались голоса, где-то совсем рядом раздалась немецкая речь. Соколов с капитаном замерли. Говорили о мерзкой погоде, плохой еде и отсутствии развлечений. Другим, по мнению собеседников, повезло больше, они стояли в городах, а там, говорят, для солдат пивные открывают, есть куда после службы сходить. Соколов решил, что это встретились две группы патрульных. Потянуло сигаретным дымком. Вот почему так хорошо слышно, ветер дул от немцев в сторону разведчиков, лежавших на земле. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем немцы наконец ушли. Выждав еще минут десять, Афанасьев сделал знак продолжать движение. В переулке было уже совсем темно. Если присесть у забора, то в десяти шагах уже не различить человека. Правда, если это патрули, то у них с собой фонари. Так что лучше не рассиживаться.

Прошло еще минут тридцать, прежде чем Афанасьеву и Соколову удалось с максимальными предосторожностями добраться до нужного дома. Они сидели у забора в зарослях чубушника. Омаев появился неожиданно и совершенно бесшумно. Он сел рядом с офицерами, прижался спиной к крепкому высокому забору.

— Все в порядке, — сказал он. — Я думаю, что снаряды еще в доме. Охрана не совсем обычная. У входа парный пост. Они же периодически обходят дом вокруг. На улице перед палисадником стоит бронетранспортер с пулеметом на турели. Думаю, что в нем трое. Водитель и пулеметчик со вторым номером. Дом заперт на навесной амбарный замок. Запирал лично высокий немецкий офицер в черной форме.

— Освещение там какое-нибудь на улице есть? — спросил капитан.

— Уличного нет. В двух домах напротив какие-то канцелярии, но там уже никого нет, и свет в окнах не горит. Ближе четырех домов никто из местных жителей не живет. Выгнали, наверное. Три дома заняты солдатами. Дальше какое-то заведение, куда начали собираться офицеры. Патруль проходит по улице каждые тридцать минут. Они перекликаются с парным постом у дверей дома.

— Задачка! — проворчал Соколов, осторожно вынимая острый камень из-под колена. — А окна дома с решетками?

— Нет. Боковые с двух сторона закрыты обычными деревянными ставнями. Те, которые выходят на площадь, без ставен. Застекленные.

— Так, — подытожил Афанасьев, — значит, нам надо за тридцать минут после ухода патруля снять троих в бронетранспортере. Потом парный пост у входа. Потом взломать дверь или окно, забраться, вытащить снаряды и уйти. Что это?

Все привстали. По улице через площадь проехали два грузовика и один бронетранспортер. Свет фар исчез далеко за деревней. На некоторое время воцарилась тишина, но тут на другом конце деревни заработали танковые моторы.

— Шумно у них тут по ночам, — задумчиво сказал капитан. — Воспользоваться что ли шумом и самим пошуметь? Так будет проще, пожалуй. Тут даже твой пластун не справится, и нам в три ножа всех не снять.

— Можно всех снять, — возразил Омаев, — только опасно. А вдруг придет с проверкой кто-то из офицеров. Тот же черный может, который запирал. Эх, жаль «семерки» нашей нет здесь. Сейчас бы угол дома снесли, в два счета снаряды под мышку и айда в ночь. Ищи-свищи нас.

— «Семерки» нет, но есть тягач и танк, — вдруг быстро заговорил Соколов. — А что если их использовать?

— Так ведь танк не на ходу? — сказал капитан и посмотрел на Алексея. — Ты что придумал?

— Снова на буксир его возьмем. Не надо на площадь, главное в переулок вытащить, на прямую наводку. Понимаете, всего два выстрела. Один фугасным в бронетранспортер, второй осколочным в дверь. Считайте, что там уже никого из охраны после этого нет. А мы на тягаче подлетаем в дом, забираем снаряды и на тягаче же уходим. Напролом! В танке ракетница есть — дадим сигнал осветительными ракетами Логунову. Он прикроет нас. А потом к «семерке», и вместе к своим. Все!

— Ну, ты авантюрист, Леха, еще похлеще меня, — с тихим смешком сказал Афанасьев. — А что, неожиданно и главное эффективно на всех этапах. Как говорится, осталось картишки сдать. Значит, так, ребята. Я в буксир, ты, Соколов, за рычаги танка, Омаев к орудию в башню. Вытаскиваю вас на прямую наводку и встаю. Ты, Соколов, мухой вылетаешь и отцепляешь трос. А ты, Руслан, заранее приготовленным фугасным бьешь в бронетранспортер, потом поворачиваешь орудие и вторым, осколочным, бьешь во входную дверь. Я, как только Соколов прыгает на борт, по газам и на площадь. Ты, Соколов, сверху автоматом отстреливаешь тех, кто в живых остался или на звуки прибежал. И прикрываешь меня, пока я в дом не сбегаю. Омаев бежит к нам, по пути прикрывает огнем своего пулемета. Потом все на борт и уносим ноги. Запомнили?