Сергей Зверев - Бронебойный экипаж

— Бабенко, вниз! — крикнул Соколов по ТПУ, разворачивая перископ и рассматривая, что они оставили после себя на позиции зенитной батареи. — Через поселок, напрямик!

— Командир, справа «тридцатьчетверка» горит! — вдруг толкнул Соколова в бок Логунов.

— Вижу! — зло отозвался Алексей, понимая, что помочь они не смогут. — Вперед, ребята, там еще одна батарея.

— Еще одна наша машина, — вздохнул Логунов. — Справа на окраине. Напоролись они на зенитки.

Соколов посмотрел в очередной раз на часы. После окончания боя на первой батарее прошло три минуты. По договоренности с командиром 313-го тот начнет маневрировать и отвлекать на себя немецких зенитчиков через шесть минут. Если через две минуты после этого «семерка» не атакует батарею, танкисты выходят на связь в эфир. Иначе никак. Иначе не спастись без согласованных действий. Ведь неизвестно, какие потери понесло подразделение, которое прорывалось к станции, может, они уже отошли, и теперь весь гарнизон навалится на два советских танка, что вошли с городок с противоположной стороны.

— Осколочно-фугасным! — торопливо отдал команду Соколов. — Василий Иванович, за домом бронетранспортер. За палисадником.

— Вижу, — довольным голосом ответил наводчик. — Сеня, готовься к короткой. Я его, суку, сейчас размажу по переулку.

Стрельбы в городке из-за рокота двигателя танка было не слышно. Но в перископ Соколов видел отдельные картинки боя и перемещения немцев, и это говорило ему о многом. Немецкие солдаты по отдельности и группами перебегали к северо-восточной окраине, туда, где горели два советских танка. Наверное, там захлебнулась атака, а другие танки, если они и остались, пошли в обход с северо-запада и напоролись на вторую зенитную батарею. Без поддержки танков красноармейцы, наверное, пробиться за черту города и на станцию не смогли. Значит, потери и отход.

— Короткая! — рявкнул Логунов, когда из-за низкого заборчика палисадника и крайних деревьев показался капот и лобовой бронелист немецкого бронетранспортера.

Танк встал как вкопанный. Водитель немецкой машины увидел русский танк слишком поздно. Он стал заводить двигатель и трогаться с места, пытаясь развернуться. Видимо, сдать назад ему что-то мешало. И в этот момент пушка рявкнула, дохнув огнем. Огненный шар вспух в том месте, где у немецкой машины располагался капот и передняя дверь водителя. Полетели листы искореженного железа, пламя с гудением охватило всю переднюю часть бронетранспортера. Омаев из пулемета свалил нескольких немецких солдат, и танк пронесся мимо. Следом за «семеркой» по городку протянулась полоса разрушений, огня и паники.

— Куда, командир? — задыхаясь от напряжения, спросил Бабенко. Двигать рычагами при таких резких маневрах было не очень легко.

— Прямо сарай, Бабенко! Там доски внахлест. Постарайтесь не проломить его насквозь, только чтобы ствол вышел наружу. Нам хоть на несколько минут укрытие нужно. Они не сразу поймут, откуда мы стреляем.

— Понял! — с готовностью ответил механик-водитель и сбавил скорость.

Логунов стал вращать маховики, опуская ствол пушки строго горизонтально. Хрустнули доски, со скрипом стала разваливаться на части дощатая крыша. С мерным рокотом работал двигатель танка, но в наружные приборы ничего не было видно. Даже Омаев снизу стал говорить, что перед ним, кажется, стена и пулемет бесполезен.

— Спокойно всем! — приказал Соколов и снова посмотрел на часы.

Еще минута, и 313-й начнет свою игру с немецкими зенитчиками, а фактически игру со смертью. «Тридцатьчетверка» не выдержит попадания 88-мм снаряда на расстоянии меньше километра. Поднять верхний люк не удавалось, на нем лежала едва ли не половина крыши сарая.

— Омаев, — снова приказал Соколов, — вытащи пулемет из гнезда и за мной из танка через нижний люк. Коля, подай мне автомат.

С ППШ наизготовку Соколов выбрался через нижний люк и некоторое время лежал между гусеницами, прислушиваясь. Зенитная батарея стреляла, но как-то не очень активно. Бой шел неподалеку возле станции и на противоположной окраине городка. Рокот мотора «семерки» мешал услышать больше, но приказать Бабенко заглушить его Алексей не решился. Он махнул Омаеву, выглядывавшему из люка, и пополз назад. Танк оказался завален старыми досками и бревнами, которые многотонная машина вывернула из земли. Откопать верхний люк нечего было и думать. Придется пока обходиться без перископов.

Поблизости стрельбы не было слышно. Приказав Омаеву охранять танк с тыла, Соколов снова пополз между гусеницами.