Алексей Суконкин - Переводчик

— Что, будем их всех расстреливать? — спросил тихо разведчик.

— Не знаю, — ответил Олег. — Ты не отвлекайся… все папки достал?

— Нет, вот последняя…

— Так, — Олег оглядел палатку, подсвечивая фонарем. — В чем мы это все понесем?

— В плащ-палатку завернем…

— Тут документов — полцентнера, если не больше… — покачал головой Олег. — Одному не унести…

— Вдвоем…

— Есть плащ-палатка?

— Сейчас будет… — разведчик выскочил из палатки.

Олег вышел следом. Слышно было, как где-то далеко в лесу перекрикивались убежавшие рекруты…

— Ну-ка головами не вертеть! — крикнул Воробьев лежащим на земле подросткам. — Вмиг всех перебью…

— Внимание по сторонам… — крикнул Олег разведчикам, напоминая о бдительности. — Швец! Иди сюда!

— Иду… — раздалось из лесу, и сразу послышался шорох веток под ногами приближающегося снайпера.

К Нартову подбежал Жорик, доложил:

— Вот, товарищ старший лейтенант, плащ-палатка…

— Грузи все на нее, сейчас тебе в помощь снайпер придет…

Разведчик нырнул в палатку. Туда же Олег направил подбежавшего снайпера.

— Олег, иди сюда! — крикнул Серебров.

Нартов быстро пошел к майору, который стоял возле нескольких трупов убитых в скоротечном бою боевиков.

— Так, видишь, это, — он указал на труп в тельняшке: — Это Абу Мовсаев. Ну-ка веди сюда Дудаева! Его сейчас спросим…

Олег всмотрелся в лицо убитого — именно это лицо он видел на ориентировках, полученных в разведотделе группировки больше месяца назад. Часть лба и волосы Мовсаева были залиты кровью, которая еще продолжала сочиться из едва видимой пулевой раны чуть выше левой брови, но в целом лицо было вполне узнаваемым…

Нартов поднял за ухо Дудаева, и подвел его к трупам:

— Это кто?

— Это Мовсаев…

Сомнений не оставалось.

— Так, — Серебров посмотрел на Олега: — Труп тоже будем эвакуировать… все документы собрали?

— Сейчас узнаем…

Олег поставил Дудаева на колени и упер ствол автомата в затылок начальника лагеря и племянника знаменитого дяди:

— Где в лагере еще хранится документация?

— Только в сундуке… — прохрипел Дудаев. — Может, что-то есть у Мовсаева с собой…

— Осмотрим палатку Мовсаева… — ответил Олег Сереброву.

— Еще раз все осмотреть! Только давайте быстро!

Майор пошел к своему радисту, который оставался где-то в кустах. Олег, увидев, как Жорик и Швец вытаскивают из палатки документы, завернутые в брезент, крикнул им:

— Жорик! Еще одну плащ-палатку сюда! Живо!

— А документы?

— Пока оставь, где стоишь… давай быстрее…

— Шевелись… — тоже поторопил его Воробьев, который так и стоял возле лежащих рекрутов.

Олег прошел к палатке караула и начал вынимать из оружия затворы, попутно обыскивая трупы. Некоторые боевики еще дышали, но уже оказать сопротивления не могли. Попав под перекрестный огонь двух пулеметов и нескольких автоматов, все караульные получили смертельные ранения, и сейчас умирали. Нартов выстрелом в голову добил одного из боевиков, который только попытался привстать. Всего Олег насчитал десять убитых боевиков, из которых шестеро были в возрасте не старше шестнадцати лет…

— Ищите все личные документы! — крикнул Нартов. — Паспорта, водительские удостоверения, удостоверения моджахедов… Воробей, обыщи мелюзгу!

— Эй, уроды, — сразу приступил в выполнению поставленной задачи сержант. — Ну-ка, все документы, какие есть, выкладывайте…

— Мужики, давайте быстрее! — крикнул Олег. — Жорик, ну где плащ-палатка?

— Несу… — отозвался Жорик. — Вот… куда?

— Так, давай сюда. Видишь, вот этого, в тельнике?

— Да.

— Его в плащ-палатку. Смотри, не перепутай… другого не положи…

— Понял. Что, мы его понесем?

— Понесем… все, не болтай. Давай помогу…

Вдвоем они расстелили плащ-палатку и уложили на нее труп Мовсаева.

— Иди, посмотри, может, машина заводится… — Олег указал разведчику на УАЗ.

— Есть…

Из кустов вышел Серебров вместе с радистом и пулеметчиком.

— Так, малышня, слушай меня внимательно! — Майор навис над перепуганными рекрутами: — Все ваши документы мы собрали. Утром каждый из вас самостоятельно явится в комендатуру. Ясно? Кто не явится, дом того мы взорвем, а близких посадим в Чернокозово как пособников террористов. Или перестреляем… кому что не ясно? Или, может прямо здесь вас всех порешить?

— Не надо… — в голос заныли молодые бойцы джихада.

— Лежать здесь три часа, а потом сразу в комендатуру! Все понятно?