Анна Оранская - Скажи смерти «Да»

…Тихо здесь — там, где я сейчас. Почти так же тихо, как в Бель Эйр, суперпрестижном районе Лос-Анджелеса. Правда, куда менее комфортно, и соседи мои теперь совсем не миллионеры, и окружают меня вовсе не фантастической красоты особняки.

В тот день, когда я сделала заказ на убийство, я еще спросила себя, где буду через неделю, через год и так далее. Теперь могу ответить с уверенностью. Вот уже восемь дней я в тюрьме предварительного заключения, город Лос-Анджелес, штат Калифорния, США. Побуду здесь еще какое-то время — до суда — а потом мне предстоит пребывание уже в тюрьме настоящей. В течение минимум лет десяти — как уверяют фэбээровцы, арестовавшие меня по подозрению в организации убийства Яши. Адвокат мой уверяет в обратном: что не сегодня — завтра я выйду, чтобы никогда сюда не вернуться, но так как уверяет он меня в этом уже восемь дней, я ему не слишком верю.

Арестовали меня через день после того, как я встречалась с Джо. Следующий день после встречи, двадцать второе января, провела на подъеме, счастливая тем, что все решила. Я без устали летала весь день по городу и провела успешные переговоры в банке по поводу перевода денег в Европу, и визу мне должны были дать через пару дней, и через свой банк счет открыла в Нью-Йорке, на который планировала скинуть Яшино наследство. И даже со спецагентом ФБР Бейли, я так понимаю, уже бывшим моим поклонником, была, в отличие от прошлой беседы, весьма приветлива — и не задумалась, зачем он звонит мне, и как нашел номер моего нового мобильного, и почему не назначает встречу и таким образом беспокоит не по делу. Было ощущение, что он что-то не договаривает, странно как-то он говорил, словно не решался произнести важные слова, — но у меня мысли были заняты другим, и, хотя подумала, что, может, стоит встретиться с ним вечером на часок, решила, что обойдется: не до него.

И билет в Париж заказала на двадцать девятое: Лос-Анджелес — Нью-Йорк и далее сверхзвуковым “Конкордом”, с пересадкой с самолета на самолет, без ненужных многочасовых пауз. Так что сегодня утром я была бы уже в Париже — неохота высчитывать часовые пояса, признаться, — а вечером — в Лондоне. Но вместо Парижа прилетела вот сюда — не на “Конкорде”, на собственном мерседовском джипе.

Двадцать третьего утром позвонил неизвестный мне доселе мистер Крайтон из ФБР, руководитель лос-анджелесского отделения бюро, попросил подъехать, когда мне будет удобно, — хотел, мол, мисс, задать вам пару вопросов по поводу случившегося в ноябре в Нью-Йорке. Если вы не возражаете, будете так любезны и все такое — сама вежливость, короче. Я, конечно, возражала — но решила, что говорить ему, что я занята и скоро улетаю и побеседовать мы можем после моего возвращения, через пару месяцев, не стоит. Не хотела, чтобы кто-то знал о моих планах, кроме Мартена, для которого приготовила сюрприз, готовясь преподнести ему его за час до своего отъезда.

Ну и подъехала. И получила ордер на собственный арест по обвинению в организации убийства мистера Джейкоба Цейтлина с целью получения наследства. Арест, как я понимаю, был вызван тем, что они узнали, что я собираюсь улетать — видимо, слушали-таки домашний телефон, по которому я объясняла турагентству, что конкретно мне от них нужно. А может, и следили за мной и увидели, что я побывала в турагентстве, и зашли туда после меня. Я возмутилась, естественно, и заявила, что без адвоката ни с кем и ни о чем говорить не собираюсь, и попонтовалась слегка, намекнув, что не с тем человеком связался мистер Крайтон и что ему о своем поступке придется горько пожалеть. А сама молила Бога, чтобы он через секунду не заговорил о моей попытке организовать убийство русских мафиози: если пасли, то вполне могли наблюдать и за ходом моей встречи с Джо. Но он об этом ни слова не сказал, равно как и о стриптиз-клубе и Кронине. Так что я поняла, что не от Ленчика это исходит, который, хоть и дурак, но не настолько, чтобы пытаться сдать меня властям и в тот же день подсесть самому по более тяжелой статье.

Адвокат наш с Корейцем подъехал чуть ли не через десять минут после моего звонка — но, сколько ни возмущался, сколько ни объяснял, кто я и чем занимаюсь, все без толку. И под залог меня не отпустили, хотя соответствующая фирма, занимающаяся залогами, под меня бы и миллион внесла с легкостью — даже если я скроюсь, особняк останется, так что им бояться нечего. Но фэбээровец упертый оказался — скажите, мол, спасибо, что не арестовали на дому, с телевидением, прессой, шумом и гамом и с рекламой на всю Америку. Все понятно — славы хочет, сука, и потому решился на арест богатого голливудского продюсера, поставил все на карту, и теперь ему надо меня закопать во что бы то ни стало. И закопает — я же русская, а у русских в Америке такая печальная известность, что, выходит, я бесправнее любого негра. И неважно, виновата я в чем-то или нет.