Александр Тамоников - Тайна затонувшего конвоя

— Всем стоять! СМЕРШ! — хрипло выкрикнул капитан.

Он бросился между грядками в кустарник, пробился сквозь него, прыжком одолел пустое пространство. Калитка была приоткрыта! Значит, лечиться от галлюцинаций пока не нужно. Неверов понимал, что подвергал себя риску, но иначе не мог, кипел от злости.

Андрей вылетел на тропу, завертелся, как карусель. Чертовщина какая-то. Пусто. Ни одной живой души. Этот тип мог сбежать в любую из трех сторон. Капитан снова слушал, не заскрипит ли ветка, не покатится ли камешек. Нет, все тихо. Он был отличной мишенью на этой чертовой тропе, но, видимо, в планы противника входили только слежка и сбор информации. Вот доложит этот наблюдатель кому следует, тогда и начнется самое интересное. А ведь капитан Неверов всего четыре часа назад приехал в этот поселок.

Искушать судьбу было глупо. Андрей вернулся на участок, запер калитку. Потом он с оглядкой устремился к дому, обогнул его, запинаясь о ведра и бочки, и быстрым шагом направился к выходу.

Легкие сумерки стелились по земле, вуалировали двухэтажные бараки, стоявшие на другой стороне Береговой улицы, гору песка, одинокую бетономешалку, выцветший плакат, висевший на воротах ремонтно-строительной конторы. Это был настоящий шедевр как поэзии, так и пропаганды. Мозолистые страшноватые пролетарские руки душили какого-то червя, а надпись кумачом гласила: «Будь бдителен всегда и везде — тогда не будет места беде!» В сущности, правильно написано.

Капитана Неверова еще потряхивало. Вселившись в дом, стоявший в двух кварталах к западу от последнего пристанища Лазаревича, он первым делом обошел периметр, подправил кое-где разбитый штакетник, исследовал жилище, любезно предоставленное Чеплыгой. Тот особо не расхваливал ведомственную хату, сунул ключ, назвал адрес и убежал на служебное совещание. Надо же ему было устраивать их еще и по воскресеньям!

В доме имелись две комнаты, чердак, печка и небольшой подвал, достаточный для закапывания заживо двух-трех врагов народа. Два окна из трех имели ставни, позволяющие запираться изнутри. Почему такая конструкция отсутствовала на третьем окне, было непонятно.

В отличие от хаты Лазаревича здесь не было беспорядка. Вещей и мебели, впрочем, тоже почти не имелось. Железная кровать, пустая рамка в изголовье, на кухне стол, шкаф, два стула. Для аскета в самый раз.

На растопку печи ушли последние доски, вытащенные из подвала. Там же, к своему немалому удивлению, Андрей обнаружил стопку еженедельников «Дер Штюрмер» («Штурмовик»), перевязанную шпагатом. Очевидно, в доме в годы оккупации квартировал немецкий офицер, любитель подобного чтива.

Горела фашистская пресса хорошо — только ради этого ее следовало издавать. Но где это видано, топить печку в августе?

Потом он выгрузил на стол галеты, лук, булку хлеба, какое-то подобие сырной головы с толстым слоем явно непищевой плесени, долго кипятил воду, чтобы сделать чай. Сумерки уплотнялись, когда Андрей вышел на крыльцо покурить. Он задумчиво смотрел на небо, по которому ползли, толкаясь, тучи. Их было так много, что им не хватало места.

О безопасной уединенности здесь оставалось только мечтать. На дороге гудели машины. В ремонтно-строительной конторе визжала циркулярная пила и периодически что-то бухало, словно сваи забивали.

На соседнем участке возился по хозяйству сухощавый мужик в ветхой кожаной безрукавке, лысоватый, с резко очерченным, но в принципе добродушным лицом. Сначала он колол дрова, при этом шумно выдыхал всякий раз, когда наносил удар. Потом подбивал покосившуюся ограду, огрызаясь на долговязую супругу, изредка возникающую в поле зрения. Она ворчала, что он обещал прибить кухонный шкаф, отвалившийся от стены. Тот скоро рухнет на печку вместе с последними продуктами! Мол, опять ты уйдешь в ночную смену, и что мне одной делать?

— Отстань, Анфиса, — проворчал мужик. — Видишь, я бездельничаю. Вот надоест мне этот отдых, тогда и прибью твой шкаф.

Потом он, слегка прихрамывая, подошел к ограде, показал Андрею свернутую самокрутку.

— Эй, сосед, спичками не богат? Свои отсырели, никак не зажигаются.

Неверов спустился с крыльца, подошел к ограде, щелкнул трофейной зажигалкой.

Мужчина вытянул шею, с наслаждением затянулся прогорклым дымом. Махорка, которую он курил, была не самых изысканных сортов.

— А спичек нет? — спросил он.

— Спичек нет. — Андрей отрицательно качнул головой.

— Жалко, — со вздохом сказал мужик. — А так одолжил бы у тебя десяток до завтра. Утром-то их купить можно, верно?