Сергей Самаров - Два командира

— Так точно. Фосфин.

— Я запишу на всякий случай. Правда, химики и без того должны это знать…

Полковник не успел отключиться от разговора, как у Радиолова завибрировала трубка. Кто-то звонил капитану.

— Минутку, товарищ полковник. Я на звонок отвечу, — попросил Радиолов паузу, вытаскивая трубку. Но, посмотрев на номер, что высветился на определителе, снова обратился к Черноиванову:

— Товарищ полковник, мне поступил звонок от Оборотня. Но он же не мог знать мой номер. Я передавал ему обращение сына через «планшетник» и тот номер сделал закрытым. Если бы у него было какое-то оборудование, позволяющее номер раскрыть, он позвонил бы не на трубку, а на «планшетник».

— Что ты ему ответил?

— Я еще не отвечал.

— Поговори с ним, потом мне перескажешь.

Капитан включил на трубке диктофон, чтобы сохранить запись разговора, и нажал на кнопку ответа.

— Алексей Терентьевич? — спросил Лугару.

— Так точно, Юрий Иванович. Он самый. Слушаю вас…

— Ты осведомлен о моем присутствии? Странно… Но это не страшно. Разведка, наверное, и у России имеется. Скажи-ка мне честно, если это возможно, Сергей с тобой?

— Вы про капитана Волкова, как я понимаю, спрашиваете?

— Про него… — Акцент, приобретенный за годы проживания за границей, чувствовался отчетливо. Но он совсем не мешал понимать подполковника Волкоффа. Тот только старательно проговаривал все слова, чтобы не глотать по американской привычке окончания.

— Да, капитан Волков входит в мою группу. Недавно только прибыл на усиление.

— Попроси его, если можно, сегодня днем ходить с белой повязкой на рукаве.

— Это невозможно. Капитан Волков сам не захочет повесить опознавательный знак. Я так понимаю, вы хотите уберечь его от выстрелов своих снайперов?

— Не могу ничего сообщить. Только предположу, что белая повязка может одинаково использоваться и как обозначающая того, в кого нельзя стрелять, и как того, кого следует застрелить в первую очередь. А уж вам решать, что выбрать. Какой из двух вариантов вам удобнее и ближе по своей сути, тот и выбирайте…

Лугару не отказался от того, что в Кафр-Зиту отправил снайперов, хотя и не подтвердил это.

— Я, как ответственный офицер, избегаю сотрудничества с предателями, извините уж за прямоту. Потому попрошу вас больше мне не звонить… Было бы даже лучше, если бы вы совсем мой номер забыли…

— Память у меня, понимаешь, капитан, профессиональная. Не умею забывать, что в голову попало. Один раз услышал — это навсегда.

— Многое зависит от того, от кого услышишь…

Радиолов выставил простейшую и примитивнейшую ловушку. Но Лугару со своим богатым опытом в нее не попался. Видимо, хвастовство ему было чуждо.

— Это не имеет значения…

— Многое еще зависит от обстоятельств.

— Да, обстоятельства порой бывают сильнее нас. С этим трудно не согласиться. Вот я в настоящий момент вижу в окно, как в сторону моего дома движется один сержант, который, кажется, родился спецназовцем и прослужил в спецназе больше меня. Отменный специалист и чрезвычайно опытный человек. Но сейчас он не просто движется. Он идет, поддерживаемый местным сирийцем. Они только что с квадроцикла сползли. Оба еле-еле на ногах держатся. Я послал этого сержанта на выполнение пустякового задания, но уже по его внешнему виду догадываюсь, что задание не выполнено. Похоже, обстоятельства в этот раз оказались сильнее, чем сержант Васкес со всем его служебным опытом. Теофило! — громко позвал Волкофф, видимо, распахнув окно. — To me! [31] To me! ( англ. ) — Ко мне!

— У вас все, господин подполковник? — уточнил Радиолов.

— Нет, я еще хотел спросить, как мне позвонить сыну. Он так быстро завершил разговор, что я спросить не успел.

— Это невозможно, информация закрытая. Если Сергей пожелает, он сам с вами свяжется. До свидания. Не могу пожелать вам всего хорошего. Только плохого… Но это ваш личный выбор, и сделан он давно…

Радиолов отключился от разговора, включил диктофон и поднес трубку к микрофону шлема.

— Слушайте, товарищ полковник…

Черноиванов выслушал весь разговор и переспросил то, что не понял:

— Про какого Сергея он спрашивал? Что-то я не уловил смысла. У тебя в группе — его сын? Почему я ничего не знаю?

— Нет. Но Лугару подумал так. Дело в том, что полковник Селиверстов прислал мне обращения к Лугару со стороны сына, со стороны внука и внучки. Пока я выдал ему только обращение капитана Волкова. Очень резкое обращение. Сергей Волков говорит, что идет к отцу, чтобы тот, как предатель, больше не доставлял неприятностей ни ему самому, ни внукам. Лугару решил, что Сергей в моей группе.