Евгений Сухов - Чужой своим не станет

– Что за карта?

– Расположение наших позиций. На карте отражены все действия маскировочного характера, которые мы провели в последнее время в подразделениях дивизии. Указаны нумерация частей, их состав, рубежи, а также вооружение. Этого достаточно, чтобы вы мне сохранили жизнь?

– Вы пока не сказали, с какой целью и куда именно направляется группа Штольце.

– Мне не сообщили. Все, что связано с группой Штольце, покрыто завесой секретности.

– Сами что об этом думаете?

– Думаю, что он выполняет какое-то особое задание высшего командования. По пустякам такие люди, как гауптштурмфюрер Штольце, не привлекаются.

– Что он за человек?

– Весьма подготовленный диверсант. Входит в число самых лучших агентов. В подразделении «Бранденбург-800» с первого дня, потом его отправили в полк «Курфюрст». Предполагаю, для усиления… Волевой, энергичный, быстро принимает правильные решения в самых сложных ситуациях, что весьма ценно для разведчика.

– Куда он мог отправиться?

– Мне сложно судить… Сейчас наиболее сложная оперативная обстановка – западнее Минска. Думаю, его нужно искать где-то там.

– Что вам известно об операции «Фридрих»? – спросил Тимофей Романцев, не отрывая пристального взгляда от майора Шрадера.

На какое-то мгновение лицо пленного окаменело, потом он заговорил:

– Я слышал об этом только краем уха. Это из последней директивы Кальтенбруннера. Знаю, что военным руководством допускается ситуация, что нам придется оставить Белоруссию. И сейчас в глубоком советском тылу готовятся группы, которые прошли обучение в разведшколах Абвера. Их задача – совершать диверсии против советских военачальников.

– Что это за люди?

Задумавшись на секунду, майор продолжил:

– Все они по разным причинам люто ненавидят Советскую власть и большевиков. При создании разветвленной диверсионной сети служба имперской безопасности будет опираться именно на них. Мне известно, что многие из них служили в карательных подразделениях, в зондеркомандах, шуцкомандах, были полицаями. Их подготовка осуществлялась еще задолго до наступления русских армий на Белоруссию. Знаю, что в Белоруссии уже создана целая агентурная сеть. У них имеются конспиративные квартиры, есть склады с боеприпасами и продовольствием. В случае опасности они могут укрыться в блиндажах в глухих лесных массивах. Главная их задача – дестабилизировать обстановку в тылу русских, атаковать тыловое охранение и оттянуть подразделения с линии фронта на себя. А в случае благоприятного исхода операции – поднять мятеж среди местного населения. Для этой цели имеются специально подготовленные кадры.

– Вы привлекались к этой работе?

– Я написал две аналитические записки по требованию Канариса. Знаю, что они пошли в работу.

– Что конкретно вы написали в этих записках?

– Отметил территории, которые, с моей точки зрения, можно наиболее продуктивно использовать для агентурной работы и где следует создавать базы для развертывания диверсионных групп.

– Какие это районы?

– Это западные территории Белоруссии, которые были присоединены к Советскому Союзу сравнительно недавно. Восточные территории слишком связаны с Россией, и поднять их на мятеж не удастся.

– Вы выезжали в эти области для проведения более точной аналитической работы?

– Выезжал, – после некоторой паузы признался майор. – Мне важно было узнать настроение людей, на которых мы можем опереться, так ли они надежны.

– И каковы ваши выводы? – не без интереса спросил Романцев.

– В подавляющем большинстве местное население настроено резко отрицательно к оккупационным властям. Хочу вас заверить, что в первые дни войны белорусы встречали немецкие части с цветами и хлебом-солью. На мой взгляд, Гитлер недооценил психологию русского человека и игнорировал наши исследования, он почему-то считал, что они бесконечно долго будут сносить насилия и унижения. Потом ситуация вышла из-под контроля, и через какое-то время в Белоруссии возникли партизанские отряды, поддерживаемые местным населением. Единственной нашей опорой оставались батальоны вспомогательной и охранной полиции.

– Сколько может быть таких групп в Белоруссии?

– Сказать очень трудно. Мне пришлось участвовать во внедрении только одной группы. Многие агенты будут дожидаться своего часа в глухих деревнях, а как только русские войска пойдут дальше на запад, они активизируются.

– И все-таки не совсем понимаю, почему он хотел вас убить?