Евгений Сухов - Чужой своим не станет

В последние дни обслуга аэродрома чувствовала себя в относительной безопасности, но каждый солдат понимал, что это ненадолго. Скоро союзники поймут, что бомбят несуществующий аэродром, и проведут дополнительную разведку. К этому нужно подготовиться основательно и произвести полное сокрытие объектов. Немалую роль должны сыграть дымовые шашки, которыми в последнее время доверху заполнили один из ангаров.

Обергруппенфюрер Кальтенбруннер перешагивал через ямы, перепрыгивал через рытвины. Обошел небольшой луг с высокой травой – на некоторых участках аэродрома рос ковыль с какой-то сорной травой, еще недавно этого не было. Это не халатность, а осознанная предусмотрительность. Аэродром буквально сливался с окружающей местностью, и подобная имитация под поля и канавы была способна ввести в заблуждение даже опытного летчика.

Взлетную полосу не разглядеть – она покрашена под цвет окружающей местности, а рядом, буквально в метре от нее, буйно колосилась рожь.

Самолеты, спрятанные под маскировочные сетки, стояли вразброс почти у самых границ аэродрома, этого требовала дисциплина маскировки. Выглядеть на общем фоне почти невидимыми им помогала дополнительная окраска – темно-зеленая, пятнистая, делающая объекты совершенно незаметными.

У самой кромки поля стоял двухмоторный «Хейнкель-70». Рядом, встречая обергруппенфюрера, вытянулись капитан Люфтваффе и механик.

– Все готово? – спросил начальник имперской безопасности, пожимая руку летчику.

В вопросе не было необходимости, каждый из ожидавших отменно знал свое дело, в чем Кальтенбруннер убеждался не однажды, летая именно на этом самолете и с этим экипажем.

– Так точно, господин обергруппенфюрер. Прошу вас в салон.

– Сколько нам лететь?

– Если ничего экстренного не произойдет, то немногим более часа.

Руководитель имперской безопасности нахмурился.

– Вы не верите в самолет?

– Верю, как себе, господин обергруппенфюрер. Машина очень надежная и ни разу меня не подводила, но мы находимся на войне. А потом все летчики немного суеверные.

– Я вас понял… Только давайте попробуем без всякого экстрима. Я этого очень не люблю. Мне еще нужно вернуться – дел невпроворот!

– Сделаем все возможное, господин обергруппенфюрер, – охотно отозвался капитан.

Когда заурчал двигатель, Кальтенбруннер испытал облегчение. На этом типе самолета ему приходилось летать и раньше, в тридцать седьмом, в качестве обычного пассажира. Вот только авиационные конструкторы вскоре быстро выяснили, что такой надежный самолет можно использовать и в качестве скоростного бомбардировщика.

Через иллюминатор обергруппенфюрер смотрел на прижатую к земле порывами ветра рожь. Слегка качнувшись, самолет тронулся и заторопился на взлетную полосу. Когда машина начала разбегаться по твердому бетонному покрытию, крылья мелко завибрировали, самолет взлетел и вскоре затерялся в облаках.

Через полчаса полета, глянув в иллюминатор, Кальтенбруннер увидел у самого горизонта плотную группу русских самолетов. Вот один из истребителей неожиданно отделился от группы и направился в сторону бомбардировщика, но через какое-то время, видно, раздумав, вернулся в строй. Обергруппенфюрер перевел взгляд на механика, выглядевшего совершенно спокойным. Разглядев в лице Кальтенбруннера следы тревоги и стараясь перекричать работу двигателей, механик громко сообщил:

– Им сейчас не до нас. Мы для них – слишком малая цель. Бомбардировщики в сопровождении истребителей летят на Берлин!

О бомбардировке столицы механик сообщил безо всяких эмоций, как если бы речь шла о чем-то обыденном. И сам Кальтенбруннер воспринял сказанное без внутреннего содрогания, окончательно привыкнув к тому, что столицу Германии уже давно бомбят как русские, так и их союзники.

А ведь были времена, когда синеву неба невозможно было рассмотреть из-за огромного количества немецких самолетов, летящих на восток. Сейчас такого уже не увидишь.

Вскоре показался Растенбург.

Обергруппенфюрер пытался распознать среди густо растущих деревьев «Волчье логово». Однако под крыльями самолета был однообразный унылый лесной пейзаж, ничем не отличающийся от зеленого массива, над которым они летели последние полчаса. А ведь там, внизу, скрывался настоящий город, если не больше самого Растенбурга, то, во всяком случае, равный ему по площади. Инженеры потрудились на славу.

Летчик уже совершал уверенные маневры на разворот. Дальше – посадка. И тут с левой стороны обергруппенфюрер увидел яркую вспышку, за ней еще одну, такую же ослепительную. Самолету подавали сигналы на снижение, показывая местоположение взлетной полосы.