Стивен Хантер - Стрелок

– Это уже будет крик отчаяния.

– А я в полном отчаянии. Ну же, ты ведь следователь. Расследуй хоть что-нибудь.

– Профессиональное чутье подсказывает, что мне нужно выпить.

– Замечательно. Жаль, что не могу к тебе присоединиться.

Встав, Ник подошел к бару и плеснул себе в стакан виски. Вечерело, середина недели, за окном склонившееся к горизонту солнце раскрасило облака. Ник скрылся, затем вернулся, насыпав в стакан большие кубики льда.

– Твое здоровье, – сказал он, отпивая глоток. Затем спросил: – Кока-кола, содовая, кофе, чай, молоденькие танцовщицы?

– Всё в порядке. Так, подожди…

Что-то зажужжало у Боба в груди – то ли сердце, сообщающее о том, что оно вот-вот отключится, то ли телефон, сигнализирующий о приходе текстового сообщения. Оказалось, второе: достав телефон, Свэггер увидел, что пришло сообщение от Джули.

«Просто проверяю, как у тебя дела, – написала она. – Не забудь, ты обещал Биллу Тиллотсону выступить с речью в следующий вторник».

Фу ты. Билл Тиллотсон – доктор Билл Тиллотсон, председатель Ассоциации ветеринаров штата Айдахо, в прошлом служивший в морской пехоте, он уже несколько лет приставал к Бобу, чтобы тот выступил с обращением на совместной встрече Ассоциации ветеринаров и Союза ветеранов морской пехоты. В конце концов Боб дал свое согласие, полагая, что это произойдет еще очень не скоро и можно не забивать себе голову. Но вот срок подошел, и обратного пути нет. Это означало, что нужно будет вернуться в Бойсе. Конечно, досадное неудобство, но, быть может, если он на время оторвется от копания в прошлом своего деда, это прочистит ему голову…

– Какие-нибудь неприятности? – спросил Ник.

– Нет. Просто на следующей неделе нужно будет на несколько дней смотаться домой, только и всего.

Только Боб убрал телефон в карман, как тот снова зажужжал.

– Подумать только, каким я стал популярным, – заметил Свэггер, открывая пришедшее сообщение.

На этот раз сообщение было от Джейка Винсента, с адреса его юридической фирмы в Литтл-Роке.

«Перезвони мне», – гласило оно.

Боб набрал номер. Джейк ответил сразу же.

– Отлично. Как дела?

– Зашли в тупик.

– Ну, у меня кое-что есть. Какая-то ерунда, и, возможно, это только еще больше все запутает, но весьма любопытно.

– Не тяни, выкладывай!

– Помнишь тысячедолларовую купюру, не бывшую в обращении, которую мы нашли в сейфе?

– Ну да. Мы как раз о ней говорили.

– Мы вернули ее в казначейство, и там наконец проследили ее путь.

– Пожалуйста, скажи, что ее забрали в банке в Саут-Бенде, семнадцатого июня тысяча девятьсот тридцать четвертого года.

– Хотелось бы, – сказал Джейк. – Но ты прав, купюра была похищена во время ограбления. Двадцать пятого июля тридцать четвертого года. В маленьком городке под названием Мавис, штат Арканзас, у самой границы с Техасом. Всего тогда было похищено шесть тысяч девятьсот пятьдесят пять долларов разными купюрами… и специально заказанная упаковка, пять тысяч пятью тысячедолларовыми купюрами, отпечатанными в Сан-Франциско, по заказу одного чокнутого землевладельца, который не доверял чекам и платил наличными.

У Боба мелькнула мысль, что, вероятно, Чарльза направили в этот городок провести расследование, найти связи с крупными ограблениями. Возможно, он выследил грабителей, разобрался с ними и забрал деньги с их холодных мертвых тел, а начальству доложил, что дело осталось нераскрытым. Остальные деньги Чарльз потратил, оставив одну только эту хрустящую тысячную, которую спрятал в земле. Однако это никак не вязалось с тем образом деда, который постепенно вырисовывался перед Бобом. И он не хотел в это верить.

– Подозреваемые были?

– О да, разумеется. Многочисленные свидетели их опознали. Это было в газетах.

– Малыш Нельсон? – с надеждой спросил Боб.

– Вот тут как раз и начинается полный дурдом. Нет, не Малыш Нельсон. Бонни и Клайд.

Мавис, штат Арканзас

24–25 июля 1934 года

– Мне доводилось видеть и побольше, – пробормотал Лес.

– Уж точно не Су-Сити или Саут-Бенд, – согласился Джей-Пи.

Они сидели в «Гудзоне», стоящем напротив отделения Первого национального банка в Мависе, на единственной тенистой улочке, которую мог предложить городок, среди немногочисленных магазинчиков, закусочных, а чуть дальше – скопления жилых домов, смутно виднеющихся в тени деревьев.

Банк стоял на северо-западном углу пересечения Главной и Южной улиц – одноэтажная кирпичная глыба, с двустворчатыми входными дверями, расположенными под углом к перекрестку; фасад, выходящий на Южную улицу, с одним двойным окном, более протяженный фасад, выходящий на Главную, с тремя одинарными окнами. Сплошь белый кирпич; унылая и безрадостная картина, словно сон голландца, скрашенная лишь растущим рядом высоким деревом, которое хоть как-то защищало от жаркого южного солнца.