Георгий Антонов - Партизан.Ру

— Не надо, — захныкал Кучелапов, — сам отдам, всё скажу! Не надо только… доктора Зло!

— Доктор, — раздался снаружи чей-то глуховатый баритон, — У вас всё готово?

— Система грузится! — ответил высокий, гнусавый голос с нотками плохо скрытого вожделения. Кучелапова передёрнуло.

— Но я готов к сотрудничеству! — взвизгнул он.

— Хорошо, проверим, — чья-то рука сунула ему в нос листок бумаги — половинку А-4. Ту самую! О, Господи, добрались! Теперь всё, конец!

— Узнаёшь этот код?

— Да! Господи, да! Оставьте только жить… Жить!

— А зачем тебе жить? — равнодушно спросила Хельга.

Вопрос озадачил, и Кучелапов смолк. Хотелось отвечать долго, сбивчиво, взахлёб. Петь оды жизни, каждой букашке, каждому колоску… Сынок… Доченька… — по щеке покатилась слеза.

— Ладно, этот вопрос пропустим. В каком банке открыт счёт? Отвечать быстро.

— «Фандрайзинг банк» на Кипре.

— Доктор, проверьте. — Раздался стрёкот клавиш ноутбука, попискивание Интернета, и через пару минут — или часов — гнусавый голос сказал:

— Есть!

— Вводите код… Так сколько, говоришь, денег на счету?

— Два миллиона сто тридцать три тысячи евро… Точнее не помню, сложные проценты.

— Недорого Родину продал, — рокотнул сзади знакомый басок Тайсона, — Князь, можно, я его потом удавлю?

— А кто кричал — на кол? — процедила разочарованно Хельга.

— Кучелапова окатило холодным потом.

— Нет! — крикнул он без голоса, — Я же всё сказал! Я сотрудничаю!

— Есть подтверждение! — каркнул доктор Зло.

— Как намеревался получить деньги?

— Надо… Ехать на Кипр. В России нет представительства.

— Банк подтверждает, — отозвался доктор Зло — получение на месте, лично, в течение трёх часов.

— А вот он и билет на Кипр. На два лица с открытой датой, — бодро отозвался из машины Тайсон, роясь в кипе бумаг — содержимом злополучного сейфа. — Ого, смотрите-ка, что тут у него ещё есть!..

… Но вернёмся немного назад, читатель, и вспомним следователя прокуратуры Ленинского района Столбова Олега Анатольевича. Нехорошо оставлять человека висеть посреди незнакомого леса вниз головой. Когда сознание в очередной раз вернулось к нему, Олег увидел, что он уже не один. Прямёхонько под ним пыхтело и ворочалось большое, круглое, покрытое лоснящейся бурой шерстью нечто. Вот из травы поднялся и потянулся к нему, принюхиваясь, круглый чёрный нос. С его глазами встретились два маленьких недовольных глаза. Гость рявкнул басом и встал на задние лапы. В лицо пахнуло звериным смрадом. «Песец»… — обречённо понял, зажмурясь, Олег. Но медведь вернулся на четвереньки и снова стал что-то искать в траве. Наконец в зубах его оказалась фляжка с недопитым коньяком — вывалилась из-за пазухи, когда Олега вздёрнули. Медведь ловко перехватил фляжку зубами и опрокинул содержимое себе в пасть. Потом буркнул под нос и покосолапил прочь, унося трофей в зубах…

Когда сознание вновь посетило его, внизу уже были люди. Берёзу, на которой он висел, нагнули, верёвку перерезали, и сквозь кровавую пелену Олег увидал тонкое, прозрачное, как фарфор, девичье лицо с длинными глазами, склонившееся над ним.

— Я чего? Я ничего. Это всё Бабайка шалит. Его штуки, — произнёс чей-то хриплый голос, напоминающий медвежье ворчание.

— Полежи, пусть кровь отольёт, — ласково произнесла девушка, положив прохладную ладонь Олегу на лоб. Сразу стало хорошо, захотелось спать.

В следующий раз он очнулся от мерной качки, и понял, что его, как младенца, несёт на руках сквозь лес здоровенный мужик. От мужика уютно пахло дымом костра, беломорно-спиртовым перегаром. Вот спустились на несколько шагов вниз, и Олег очутился под землёй. Его положили на какой-то топчан и, накрыв сверху тулупом, оставили одного.

— Что ты с ним делать хочешь? Зачем приволокла? Разве не видишь — мент это? — перекатывался за дверью ворчливый медвежий бас.

— У него нога больная. Отлежится — и уйдёт, — отвечал девичий голос, — Не ворчи, Домкрат. Пойди лучше, кипятку принеси. Я ему компресс сделаю.

— Сварить его в этом кипятке… Сдаст нас всех… Мурло ментовское…

— Иди-иди! — прикрикнула девушка и спустилась в землянку к Олегу.

— Кто я? Где ты?… — то есть наоборот — Где я? Кто ты? — сознание мутилось.

— Ты на пасеке. Это омшаник — где пчёлы зимуют. Я — Индига, пасечника внучка. Я тебе сейчас ногу вылечу. Ты — мент?

— Следователь прокуратуры Столбов. Удостоверение в нагрудном кармане.

Индига склонилась над его ногой и принялась бормотать. Потом наложила тёплый, пахнущий мёдом и травами компресс. Длинные глаза девушки склонились над его лицом, и Олега начало втягивать в какую-то воронку. Пол завертелся, от керосинки, висящей в изголовье, в глазах Индиги разгорались красные огоньки.