Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

До некоторой степени ее откровения были тактическим ходом, порой такие вещи обезоруживают и располагают к себе. Надеялась ли на помощь, глядя в проницательные глаза молодого следователя? Хотела надеяться, очень хотела.

Можно было сделать вывод, что Апраксин все же предпримет кое-какие шаги, а там посмотрит, что получится. Он не мог не отметить про себя, что откровения судьи служили ему намеком: она располагает определенной суммой. Заинтересовался ли следователь точно названной судьей суммой? Сейчас даже не такими деньгами можно заинтересовать человека и только после этого приступить к обсуждению деталей. С Апраксиным так и было, а вот с Маргеловым — наоборот, Василий не в курсе, что Валентина обладает суммой, достаточной для того, чтобы Апраксин мог привлечь к работе опытных оперативников; о легальном расследовании вопрос практически не стоял: это понимали все, включая прокурора Волкова. А разговоры законника с подчиненным были только разговорами. Наверное, оба пытались отыскать лазейку для Валентины, а дальше, образно говоря, пролезет или нет, — дальнейшей помощи не жди.

Вот сейчас она не рассчитывала даже на поддержку. Шанс, который давал ей в руки следователь прокуратуры, оказался призрачным. А лучше бы не давал, до сегодняшней встречи она рассчитывала только на собственные силы, а Василий пошатнул их, обнадежив Валентину, и сейчас ей стало гораздо тяжелее.

«Подольше бывать на воздухе…» — такими словами Валентина подвела итог встречи. Ладно, сверкнула она глазами, придержимся совета.

Штаб-квартира пятого управления тайной французской полиции располагалась в невзрачном квартале северо-восточного предместья Парижа. В состав управления входили боевики, владеющие рукопашным боем, техникой радиопередачи, техникой допросов, стрельбы, поджогов, похищения и ликвидации нежелательных лиц, представляющих прямую угрозу безопасности страны. Полковник Рожнов, неплохо осведомленный о секретных подразделениях зарубежных стран, если и не взял за основу работу французских коллег, но заимствовал название или его часть: Департамент «5» (хотя в ФСБ уже было управление под таким порядковым номером). А собственно основа подобных подразделений почти ничем не отличалась. В основных директивах русской «пятерки» не значились, к примеру, техника пыток, разрушения и поджоги. Но не потому, что штат активных членов Департамента «5» насчитывал всего пять человек, — по желанию группа Олега Шустова могла и разрушить, и поджечь, и провести допросы не совсем обычным способом. Как следовало из секретных донесений дословно, пятое управление французской полиции имело право убивать. Члены же Департамента «5» имели право на ликвидацию. Впрочем, все это от стилистики агентов, составлявших донесения.

На создание секретного подразделения повлияло, в частности, выступление на закрытом совещании в Совете безопасности главы департамента по борьбе с терроризмом, где затрагивались жизненные темы, прозвучали прямые обвинения структурам, которые «пытаются ликвидировать существующий строй неконституционными методами». Глава департамента «А» позволил себе сказать несколько слов за своего коллегу из отдела экономической контрразведки, которая не совсем эффективно борется с коррупцией. В заключение совещания Председатель Правительства, присутствующий в конференц-зале, повторил популярную фразу: «…плодотворной работе ФСБ по раскрытию в экономической и других сферах мешают, в частности, наличие депутатской неприкосновенности, маленькая зарплата сотрудников ФСБ и нехватка законодательного обеспечения». Он не сказал о том, что часть офицеров ФСБ и МВД так или иначе состояла в сговоре с преступниками.

В ответ высказав свою — и не только свою — точку зрения, директор службы безопасности в очередной раз вынужден был признать, что в вопросах экономической преступности и терроризма впридачу связан по рукам и ногам.

Прошла всего неделя, и перед заместителем директора ФСБ Нагорновым стоял полковник Рожнов, который при поддержке своего руководителя смог бы хоть в какой-то мере ослабить путы. Нагорнов доверял Рожнову, их не связывали родственные узы или товарищеские отношения, начальник выбирал долго, из двух десятков претендентов на пост вновь создаваемого управления он выбрал именно полковника Рожнова. Он прочитал на него досье и нашел, что Рожнов больше всех получил выговоров, немалая часть которых вошла в личное дело. Еще несколько фактов из биографии бывшего полковника ФСБ; решающим стал тот, когда собственно разгорелся скандал вокруг Рожнова, неосмотрительно отдавшего приказ своим подчиненным на ликвидацию довольно влиятельного лица в столице.