Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

— Когда и где мы получим оружие?

— В забронированном мною номере в «Олимпии». Все необходимое вам передаст мой агент по спецпоручениям.

— Яковенко?

— Нет, Набатов. Он остановится в гостинице под именем Душана Драгича. — Рожнов вынул из кармана бумажный пакет и передал его Шустову. — Обещанная фотография Лечо Маргатова.

Олег извлек из пакета снимок бывшего офицера Кантемировской дивизии. С фотографии на него смотрел черноглазый мужчина с короткой стрижкой. Широкий ворот рубашки открывал короткую шею, подбородок чернел двухнедельной щетиной. Снимок был сделан анфас и нельзя было сколько-нибудь точно определить форму носа Лечо Маргатова, скорее всего — с горбинкой. Одним словом, Рожнов передал Шустову фотографию типичного кавказца.

— Ориентируясь по этому снимку, можно перестрелять половину горцев, — иронично заметил Олег.

Полковник не отреагировал на его шутку.

— Поговорим о моем агенте. У Набатова главная задача: аккуратно, не вызывая подозрения, пронести в отель оружие. Еще один важный момент, — Рожнов поднял палец. — Что бы ни случилось, никто не должен возвращаться в номер Набатова, покидайте гостиницу любыми доступными способами. Среди прочих бумаг в пакете есть подробный план отеля, пожарные лестницы, черные ходы и так далее. К тому же ты должен был ознакомиться с «Олимпией». — Полковник вопрошающе замолчал.

— Да, — подтвердил Олег. — Напрашивался Яцкевич, но я взял с собой Оганесяна. И лучше бы не делал этого.

— Что случилось? — нахмурился начальник.

— Мы зашли в ресторан — доступ туда свободный, на этажи попасть сложнее. Посидели. Норик подал идею — как без проблем попасть в сам отель. Одним словом, снял путану, она повела его к лифту, чтобы подняться в номер. А там менты разговаривают с охранником. Вот они Норика, как лицо кавказской национальности, и задержали. А у него с собой никакого документа не было.

— И что? — настороженно спросил полковник.

— Вроде ничего особенного: Норик отстегнул им пару сотен, менты разрешили пройти. Через час он вернулся под руку с барышней и говорит мне: «Теперь иди ты». Одним словом, Норик нарисовался перед охранником и ментами.

— Это не страшно, — успокоился Рожнов. По идее, для ознакомления он мог подготовить пару гостевых карточек. Что, собственно, будет сделано за день-два до начала операции.

— Между прочим, в холле установлены две цифровые видеокамеры — одна над стойкой регистрации и еще одна в кафе.

— Об этом не беспокойся. К тому моменту, когда вы войдете в гостиницу, камеры не будут передавать изображение. Мы окончательно определимся по времени, как только Калтыгов войдет в гостиницу и ты сбросишь мне сообщение.

— Ты будешь в Москве?

— За любимую команду предпочитаю болеть на расстоянии, сидя у телевизора.

Рожнов говорил о блокировке системы более чем уверенно. Он сам был неплохим электронщиком, а в состав его управления входили даже специалисты по оперативно-розыскным мероприятиям на сетях документальной электросвязи, именуемой СОРМ-2. То есть «набор технических средств и организационных мер для эффективного обхода сотрудниками ФСБ требований Конституции и действующего законодательства в части обязательности судебного решения для ограничения тайны переписки, телефонных переговоров, иных сообщений по сети Интернет».

Органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, для негласного доступа к данным, передаваемым по компьютерным сетям, необходимо предъявить судебное решение провайдеру и только после этого сесть на линию. А если клиент соединен через телефон — воспользоваться системой для стационарных и подвижных сетей связи.

Пока вокруг программы СОРМ-2 шла возня, некоторые управления ФСБ (управление «5» в частности) осуществляли несанкционированный доступ к данным на Сети прямо из своих кабинетов с возможностью уйти от судебного и парламентского контроля путем финансирования за счет клиента.

Для Департамента «5» был открыт бесконтрольный доступ к телефонным звонкам, электронным письмам, банковским поручениям.

Последнее время оператор департамента под руководством Рожнова баловался тем, что перехватывал крипто- и стеганограммы различных учреждений, включая Центральный банк, расшифровывал их и сбрасывал информацию уже в свой банк данных. Если кто-то из пользователей стеганографических пакетов думал, что факт передачи их сообщений является тайным, то глубоко ошибался.