Глеб Исаев - Возвращение [СИ]

— А что значит по новой?.. — припомнил он фразу Николая Григорьевича.

— Чего "по новой"? — не сообразил тот.

— Ну, вы сказали: — Рвануло так, что асфальт по новой пришлось перекладывать.

— Ах, это, — собеседник грустно усмехнулся. — Город только-только весь проулок заасфальтировать удосужился. Неделю гремели…

— Вот как, — Георгий неуловимым движением пальцев крутанул рукоять. Блеснуло отточенное до бритвенной остроты лезвие. — Тогда нужно брать за жабры этих… дорожников. Я бы на месте злодеев так и сделал. Закатать фугас под асфальт — дело минутное, а сигнал на подрыв можно и с трех сотен метров дать. Из дальнего круга, не светясь.

Николай Григорьевич озадаченно уставился на соседа: — Ты думаешь… — он не закончил.

— Не утверждаю, но сам бы именно так и сделал. Правда, если покушение готовил профессионал, то ничего ваш спрос не даст. Исполнители, уже, верное дело, рассказать ничего не смогут.

— Сука, — в сердцах хлопнул ладонью по скамье безопасник. — Ну и что теперь? Нового взрыва ждать?

— Повторяться, думаю, не станут, — отозвался Георгий. — Не знаю, как тот человек рассуждает, но я бы поостерегся. Он ведь, наверняка, понимает, что меры безопасности удвоенные будут. Вариантов несколько. Или через ближний круг, по тихой. Ну, там, яд, радиация, несчастный случай… Или… снайпер.

— Слушай. Как это у тебя лихо получается… — отвлекся начальник охраны. — А я тут ответ получил, с твоей, так сказать, малой родины. Интересно тамошним ментам тебя увидеть. На предмет внезапной кончины парочки местных жителей.

— Не о чем им со мной говорить, — бесстрастно отозвался Георгий. — Те, про кого вы слышали, сами друг друга положили, по пьянке. На почве "внезапно вспыхнувшей личной неприязни". Все. Я лично этой ерундой голову не забиваю. Пришить мне нечего. Да и вам, считаю, не по статусу такой мелочевкой меня цеплять. Сами, ежели захотите, в асфальт сумеете устроить… — польстил Георгий шефу безопасности.

— Я тоже так думаю, — смешался Николай Григорьевич. — А вот ты мне все больше и больше интересен. Ход мыслей твоих. Ну, да ничего, скоро из Министерства обороны мне ответ дадут. Ясность будет.

— Хорошо, если так, — Георгий поднялся и, почти не целясь, метнул топорик в стоящий поодаль чурбак. Лезвие с хрустом вонзилось точно в центр чурки. — Хорошо, если поможет, — повторил Георгий и взглянул на шефа. — Только я двойной игры не веду. Что помнил, сам рассказал.

Поняв, что говорить больше не о чем, Николай Григорьевич отряхнул полу своего роскошного пальто и, бросив взгляд на торчащий в бревне топор, направился в сторону хозяйского дома, а Георгий занялся наведением порядка в своем хозяйстве.

Георгий и вправду не мог понять, откуда в его мозгу возникло столь четкое понимание логики действий организатора террористического акта. Он вновь и вновь возвращался к тому периоду службы, покрытому дымкой.

"Увы, все как в тумане", — вынужденно признался он себе после очередной безуспешной попытки.

"Ну как может помочь восстановлению общей картинки знание тактико-технических данных винтовки Драгунова, или тактики организации наблюдательного пункта, или методики организации снайперского охранения?"

Зевнул, зябко поведя голыми плечами, и вернулся в постель. "Завтра разберемся, какой такой Сухов", — уже засыпая, подумал он.

Как ни странно, после всех ночных открытий и переживаний, утро Георгий встретил совсем в другом настроении. Бодрым и свежим.

Сдвинул штору, бездумно глядя в окно на размытый утренний пейзаж. Наконец отмер, мазнул рукой по щеке, прикидывая, стоит ли затевать бодягу с бритьем или еще денек можно сачкануть от этой мороки. Решив, что для создания образа урки сделано достаточно, вздыхая, распечатал мудреную, с двумя тончайшими лезвиями, скобку пластмассового станка.

Шеф заглянул к нему после завтрака. Пахнущий дорогим одеколоном, предельно деловой, он, не тратя времени на пустые разговоры, кивнул, предлагая выйти во двор.

— Что так? — поинтересовался Георгий, когда они оказались на улице.

— Специалисты вчера в доме "прослушку" выявили, "жучка", — пояснил меру предосторожности Николай Григорьевич. — По виду уже отработал, однако, береженого, как говорится…

Он смахнул с шершавой доски слой снега и опустился на скамейку: — Ну, а ты чем порадуешь?

— Хм, — Георгий задумчиво глянул на растущие вдалеке деревья. — Не рано ли, начальник? Сами посудите, я ведь только-только обживаться начал. С людьми даже не познакомился.