Глеб Исаев - Возвращение [СИ]

— Грехи наши тяжкие… — Лежащая на кровати старуха открыла глаза. Зевнула, набожно прикрыв рот сухой ладошкой, и опасливо глянула на висящие в углу образа: — Прости и сохрани. — Привычно пробормотала она, и поинтересовалась и некоторой даже укоризной. — Когда приберешь-то меня, Господи?

Не получив ответа шмыгнула простуженным носом, с трудом выбралась из нагретой за ночь постели. Торопливо натянула на себя толстый стеганый халат, проковыляла к печи, и тихонько, стараясь не рассыпать, начала выгребать золу.

— Ма-Ма… Гоша кушать хочет — прозвучал из приоткрытой двери в спальню чуть гундосый, с нотками поистине детского нетерпения, голос.

— Сейчас, сейчас, Гошенька. Лежи пока, — старуха поправила ветхое лоскутное одеяло лежащего в крохотной спаленке сына, и захромала обратно в кухню.

— Кашку сварю, деточку накормлю… — запричитала она, высыпая зерно в кипящую воду.

Входная дверь распахнулась, впустив за собой клубы морозного тумана.

— Здорово, бабка, не сдохла еще!? — весело проорал чернявый парень. — Ну как, достала?

Старуха прижала к груди мешочек с остатками пшена.

— Так я ж, Витенька, вчера тебе отдала…. забыл, сынок?

— Какой я тебе сынок? — огрызнулся гость. Мазнул мутным взглядом по убогой кухне. — Твой сынок Гошка — придурок.

— Не придурок Гошенька, он хворый, — опасливо косясь на буйного соседа, произнесла старуха вполголоса.

— Чего ты бухтишь? — окрысился чернявый. — Стольник гони, кому сказал! Ну?

— Нету, сыно… — старуха осеклась, — нету, Витенька. Почтальонша вчера прийти обещала, да ведь не было ее.

— Ну, смотри, я предупреждал, — похмельный сосед решительно шагнул вперед, топча мокрыми сапогами вязаный половичок.

— Не трогай Гошу! — Старуха кинулась наперерез, роняя мешочек с крупой. — Нету!..

— Ой, брешешь. Ты старуха богатая, все знают. Придурку твоему пенсион положен!

— Колись, а не то… — он вновь посунулся к двери, из-за которой доносилось бессмысленное гуканье.

Бабка часто заморгала глазами, порылась в кармане засаленного халата и вытянула скомканный узелок: — Двенадцать только рубликов и есть. На, возьми пока, а к вечеру, может, пенсию принесут.

— Ладно, пес с тобой карга. Но я еще после зайду, — сосед брезгливо сгреб мелочь грязной пятерней. На пороге остановился и хитро глянул на замершую посреди кухни хозяйку.

— А я точно приду, — пообещал он, — не надейся, не забуду…

Дверь хлопнула, выпуская нежданного гостя. Вновь стал слышен стук ходиков.

Запахло горелым. Кошка осторожно принюхалась, лизнула рассыпанную по полу крупу.

— Брысь, скотина, — отмерла бабка. Опустилась на колени и принялась аккуратно сметать пшено обратно в мешочек.

— Придет письмоносица, не придет, а уж этот, аспид, точно не позабудет, — она шмыгнула носом и глянула на висящие в углу темные образа: — Прости, Господи, слова мои. Никак нельзя мне к тебе сейчас. Кто же за ним смотреть-то станет?.. Пропадет ведь один.

Витька вернулся вечером, когда уже вовсе стемнело.

Услышав тяжелые шаги в сенцах, старуха безвольно опустила худые руки.

— Что молчишь, опять нету? — с порога вызверился сосед. Злобно пнул попавшую под ноги кошку и ринулся в Гошину комнату.

— Спит он, не тревожь, — попыталась загородить дверь мать, но не успела, а только больно ткнулась морщинистой щекой в жесткое Витькино плечо.

Перепуганный грохотом инвалид вскинулся с кровати и озадаченно закрутил головой, морщась и смаргивая слезу.

— Гу-Гу, — передразнил Витька, отчего-то припомнив вдруг давнюю обиду, — ты, гад, меня в детстве ремнем драл, теперь я тебя повоспитываю.

— Витенька! — истошно взвыла старуха.

— Да пошла ты, — сосед отпихнул помеху и с силой, вложив в удар всю ненависть к людям, пнул "придурка" в ухо.

Тусклые глаза закатились, тело откинулось на кровать и мелко задрожало.

— Кирык дебилу, — дико захохотал озверевший от безнаказанности и водки Витька. Обернулся вокруг, пытаясь угадать, куда "старая тварь" могла спрятать деньги. Не сумел, потому нагнулся к неподвижно лежащей на сбитых половиках старухе.

— Вставай. — Дернул он полу ветхого халата.

— Эй, ты это чего тут делаешь? — строгий, немного удивленный, голос прозвучал за спиной мародера.

Витька вздрогнул, медленно оглянулся и мелко-мелко заморгал блеклыми поросячьими ресницами. Перед ним, задумчиво потирая содранную в кровь кожу на виске, стоял Георгий.