Александр Шувалов - Самый опасный человек

Руководил ими статный человек в штатском, но с явной военной выправкой. Деловито перемещавшийся по территории внешнего и внутреннего периметра. За всем внимательно приглядывавший и буквально все замечавший. Время от времени он как бы машинально трогал пуговицу на правом нагрудном кармане куртки. Видимо, от волнения и постоянного чувства глубокой ответственности.

Никто тогда не обратил на это внимания. А напрасно.

Фотоматериалы оказались в Москве в учреждении на Хорошевском шоссе уже через день. Очень, надо заметить, своевременно: именно они подтвердили достоверность полученных ранее из двух источников сведений. Так СЛОЖИЛАСЬ ИНФОРМАЦИЯ. К размышлению и последующим действиям.

Столица выразила резидентуре в Исламабаде благодарность за проведенную работу. А потом как следует ей же и впендюрила. С носка, естественно. Потому что Москва.

— Центр проведенной операцией в целом доволен, — с материнской нежностью проговорил, поудобнее устраиваясь на жестком стуле, представитель, как принято говорить, вышестоящего штаба. — От себя добавлю: «Браво, мужики, снимаю шляпу».

Помещение, в котором проходил разговор, предназначалось в здешней резидентуре для обсуждения серьезных вопросов. А потому обставлено было с переходящим в бюджетное нищенство аскетизмом. Минимум мебели: один-единственный стол, древнее, продавленное несчетным количеством задниц кресло и пара жестких, как позиция СССР по внешней политике, стульев. Никаких тебе ковров на полу и картин на стенах типа «Утро в сосновом бору», «Девятый вал» или то же утро, но уже стрелецкой казни. Даже привычных портретов не наблюдалось, очередного генерального секретаря и прищурившегося, как перед выстрелом, вождя мирового пролетариата. Самого человечного человека.

Их было трое. Расположившийся за столом посланник Центра в звании подполковника. Молодой, слегка за тридцать, профессионально приятный в общении. Успешно делавший карьеру, недаром уже не первый год в таком-то звании в свои несерьезные, прямо скажем, годы. Явно не дурак и уж точно не блатной. Потому что блатных на такие операции, да еще в такие страны не направляют. Берегут-с.

Лет на двадцать постарше столичного гостя толстяк в звании полковника. Второй человек в резидентуре, куратор всей вербовочной работы. Не имеющий ни малейшего шанса ее, в смысле, резидентуру, возглавить. И, похоже, желания.

Развалившийся в древнем кресле так, что острые колени оказались выше головы, майор, имени которого посланец столицы не счел нужным запомнить. Лет на десять его самого постарше.

— Браво, мужики, снимаю шляпу.

Сидящие напротив подполковника двое на тот факт, что Центр ими в этот раз доволен, а его представитель оказался без головного убора, отреагировали достаточно стойко. То есть бегать по комнате с радостными криками, подбрасывая в воздух элементы верхней и нижней одежды, не стали. Толстяк просто коротко кивнул, а длинный майор хмыкнул.

Было душно. Подполковник промокнул платком лоб и брови.

— Как вы умудрились выйти на майора здешней военной разведки?

Толстяк кивнул длинному майору:

— Алексей.

— А мы выходили не на него. Полгода тому назад я законтачил с его младшим братом, — сообщил тот.

— На какой основе?

— Паренек проникся идеями марксизма-ленинизма, — прозвучало в ответ. — Шучу. Мальчик считает себя успешным бизнесменом современного толка, хотя на деле просто старший приказчик в отцовской лавке. Вот на этом-то я его и прихватил. Восхищался его деловой хваткой, обращался за советами. Слегка приплачивал.

— А как… — московский гость вовремя сам себя схватил за язык и не стал спрашивать, не представлялся ли юному бизнесмену его новый друг сотрудником советской разведки. И не подсовывал ли, как бы между прочим, труды классиков и материалы съездов на предмет почитать перед сном. Не хотелось выглядеть перед взрослыми полным идиотом.

Поэтому и не услышал в ответ, что юный коммерсант до сих пор считает своего нового зарубежного друга средней руки финансовым спекулянтом и торговцем информацией. Из Швеции.

— Тогда каким образом все получилось?

— В один прекрасный день юноша прибежал ко мне чуть ли не в слезах, — майор вытянул длинные ноги, — и сообщил, что ему вдруг срочно понадобилась крупная сумма в долларах. Точнее, его семье.

— Вот как?

— Именно. Его папаша попытался провернуть крупную, явно не по чину сделку: прикупить в Афганистане партию местных ковров. Они здесь очень ценятся. Взял деньжат в долг и отправился туда. На обратном пути при проходе по территории племен его ошкурили. Дважды. Изъяли часть ковров и, подозреваю, что-то еще, достаточно ценное.