Евгений Сухов - След предателя

— Хочу услышать ответ от вас.

— К своим я вышел двадцать восьмого августа.

— Куда именно?

— Части не назову, потому что были сборные полки, но вышел к передовым частям, это будет западнее Белого.

— Что же вы делали целых два месяца на оккупированной немцами территории?

Тимофей ждал, что сейчас Кондрашов не выдержит, шарахнет кулаком по столу и скажет: «Тебя бы туда!» Но сержант только глубоко вздохнул, погасил негодование и все тем же спокойным голосом с незамысловатой откровенностью ответил:

— Старался выжить… Прятался, где-то укрывался. Несколько дней у одной вдовы жил. Мужа ее в Финскую убило. Потом в лесу укрывался в охотничьей землянке. А ночью к своим топал.

— Ты откуда родом? — неожиданно сменил тему разговора Романцев. Вытащил из кармана трофейный портсигар, извлек из него папиросу, продул мундштук.

— Из смоленских крестьян, — отвечал Кондрашов.

Чиркнув спичкой, Тимофей прикурил.

— Из смоленских, значит… — Выдохнув дым, он проследил за тем, как упругая струйка, достигнув потолка, превратилась в полупрозрачное серое облако. — Вот только говорок у тебя не смоленский.

— А какой же? — Губы Кондрашова дрогнули в пренебрежительной ухмылке.

Дерзок. Смел. При разговоре с офицером военной контрразведки так говорить осмелится не каждый. Большая часть не рискует даже смотреть в глаза. А этот ведет себя так, будто знает, что ему ничего не будет. Словно матушкиной молитвой заговоренный.

— У тебя южный говор.

— Батя у меня из-под Воронежа, — широко улыбнулся Кондрашов. — У родственников часто бывал, вот мне и передалось.

Тимофей не мог избавиться от ощущения, что Кондрашов не тот, за кого себя выдает. Ощущение, что топчешься где-то рядом, вот только никак не можешь ухватить главное.

— Из-под Воронежа, говоришь… Вот только говор твой больше на украинский похож. — Слегка понизив голос, капитан спросил: — А близ Кракова бывать не приходилось?

В ответ — все тот же спокойный взгляд и легкая насмешка:

— Это Польша, товарищ капитан? — И твердо, выговаривая каждое слово: — Я не бывал ни в Кракове, ни где-либо еще за границей.

Часом ранее Романцев получил от Утехина шифрограмму, в которой говорилось о том, что в одном из подразделений дивизии действует выпускник Краковской разведывательно-диверсионной школы, созданной еще до войны и набиравшей для обучения исключительно украинцев. Школа осуществила несколько выпусков, часть агентов была переброшена специально подготовленной резидентурой через переправочные пункты в Венгрии и Словакии на советскую территорию для устройства на работу на ведущих промышленных предприятиях, другая часть сумела внедриться в армейские корпуса.

Большинство шпионов удалось обезвредить, но оставалось еще немало таких, кто сумел внедриться в штабы и на руководящие должности; они законсервировались и ждали подходящей возможности, чтобы нанести Красной Армии ощутимый вред.

Выпускников разведывательно-диверсионной школы Абверштелле «Краков» капитан Романцев встречал во многих местах: они составляли костяк организации украинских националистов, среди них встречалось немало «мельниковцев»; служили они и в соединении «Бранденбург-800», их перебрасывали в глубь России осуществлять диверсии на особо важных промышленных предприятиях. На его памяти было несколько случаев, когда глубоко законспирированные агенты работали в органах власти и в армейских штабах, и это стоило Красной Армии многих тысяч человеческих жизней.

— Заверни рукав на левой руке, — неожиданно потребовал Романцев.

— Зачем? — с удивлением спросил Кондрашов.

Тимофей расстегнул кобуру и извлек из него «ТТ».

— Покажи руку!

Значительная часть выпускников разведывательно-диверсионной школы при Абверштелле «Краков» была определена в специальный батальон «Нахтигаль» (в переводе с немецкого означает «Соловей») и действовала в составе диверсионного подразделения «Бранденбург-800». Еще в феврале сорок первого года по личному распоряжению вице-адмирала Канариса выпускники школы были переброшены на территорию Украины для совершения диверсий. После начала войны некоторым из них удалось внедриться в сводные отступающие отряды Красной Армии и после прохождения проверки занять руководящие посты.

Диверсанты из специального подразделения «Нахтигаль» накалывали на левом предплечье соловья, сидящего на ветке. Именно по этой незатейливой наколке Тимофею удалось выявить несколько диверсантов.