Александр Тамоников - Металл цвета крови

— Вот это да… — восхищенно прошептал Замятин, когда он закончил. — Как всегда, о самом важном мы узнаем случайно. А ведь это прямое попадание, Олег Иванович! — Замятин прикладывал массу стараний, чтобы не повернуться в сторону фонтана. — Представьте, вы уезжаете с «ценным» углем, персонал улепетывает от обстрела, а Вишневский выводит полуторку из гаража и чешет к цейхгаузу. Взрываются снаряды, все в дыму. Его никто не видит… кроме экипажей фашистских танков, подходящих с юга. Возможно, замечают в дыму машину, которая петляет по парку и въезжает под фонтан. Много эти фрицы соображают? Они вообще не знают о сокровищах. Лупят по тому, что движется. Вишневский съезжает вниз по пандусу, в это время снаряд взрывается у ворот, еще парочка плюхается в фонтан. Вся эта масса придавливает машину, возможно, она проваливается еще ниже, в катакомбы… и в итоге мы видим то, что видим. Вишневский, разумеется, гибнет. С улицы к сокровищам не подобраться, нужна строительная техника, возможность расчищать завалы — и чтобы никто при этом не задавал вопросы. Этого у бандитов нет. Но есть план подземных коммуникаций, вот они и пытаются по ночам пролезть в пространство под армерией. В принципе я им сочувствую…

— А теперь у них тем более не получится, — хмыкнул Березин. — Вопрос в другом: удастся ли нам обезвредить банду… Не устал еще болтаться без дела? — Он с насмешкой посмотрел на лейтенанта. — Придется продолжать — исключительно для отвода глаз наших наблюдателей. Давай еще парочку, как ты выразился, квадратов почета…

Следующей ночью в окрестностях музея царила тишина. Сомнительные личности не объявлялись. Замятин мобилизовал своих оперативников. В обстановке строгой секретности те покинули свои дома и присоединились к дозору. Двое окопались в развалинах восточного павильона; двое в садике напротив парадного крыльца — там имелась подходящая воронка от снаряда. Дремали по очереди, всматривались в белесые очертания развалин.

Посторонние не появлялись, подозрительных звуков зафиксировано не было. Несколько раз за ночь Березин перебегал открытое пространство, прятался у пролома, которым раньше пользовались незнакомцы, обращался в напряженный слух. Во дворце царило безмолвие. Преступники взяли выходной. Он возвращался в сквер, сползал в воронку, курил десятую за ночь папиросу, разгоняя рукой завитки дыма.

Замятин пристроился у обрыва, заразительно зевал.

— Твои опера точно никому не разболтали?

— Мои опера — могила, — уверил Замятин. — Уж поверьте, Олег Иванович. Знаю их, как облупленных. Проколоться могли, но чтобы сознательно что-то разболтать…

— Вспоминай, Денис, кто из твоих коллег интересовался нашей с тобой работой? Может, отводили в сторонку, задавали наводящие вопросы.

— Это не причина подозревать ребят, — фыркнул Замятин. — От любопытства кошка сдохла, а уж этим сам бог велел… Многие удивлялись и спрашивали, что это за тип с погонами майора, чего он тут забыл, чего вынюхивает… Лейтенант Веселовский спрашивал, сержанты Пшенник, Казаринов… подвалили такие, когда я один у себя сидел, недельный отчет составлял…

— Но ты не проболтался?

— Нет, конечно, отправил их к чертовой матери… Это естественно, Олег Иванович, народ интересуется. Даже майор Караулов подловил, бурчал, долго ли я еще с вами нянчиться буду, своей работы полон стол. Тоже спрашивал, чего вы тут рыщете. Хохотнул как бы в шутку: сокровища царские, что ли?

— А ты?

— А что я? Делаю обиженную физиономию: мол, товарищ майор из контрразведки мне карты не раскрывает, я у него мальчик на побегушках: принеси то, подай это, пошел вон… Мол, сам бы рад от него избавиться, да пристал, как банный лист.

Следующим утром сотрудники музея полным составом выехали в Ленинград — горисполком по настоянию контрразведки выделил автобус. Для непосвященных это называлось «конференцией по вопросам сбережения объектов культурного и исторического значения».

Вечером все вернулись. Березин проводил Юлю до дома Замятина. Она смотрела на него большими глазами, не решалась задавать вопросы. Его лицо красноречиво говорило: хороших новостей не ждите. Следующей ночью к дворцу опять никто не пришел. Терзали дурные предчувствия: преступники, поняв, что контрразведке все известно, могли отказаться от своих намерений.

Наутро из канцелярии Марианны Симоновны он дозвонился до полковника Сухова.

— Ты уверен, что «Изумрудная кладовая» находится под фонтаном? — У полковника от волнения даже голос подсел.