Владимир Моргунов - Крутой сюжет 1994, № 01

Первый волк прыгнул на меня сверху, мощно оттолкнувшись от склона и перелетев через большой валун. Концом палки я описал дугу и сильно ударил волка в нижнюю челюсть, сокрушая ее. Я держал палку в обеих руках, проводя левую руку вперед и вверх, а правую возвращая к правому бедру, отчего мой посох обрел скорость вращения как у пропеллера.

Волк отлетел шагов на пять, чтобы шмякнуться на острые камни замертво. Хорошее начало. Второй бросился на меня снизу вверх, навстречу. Я отвел палку назад и, когда волк оторвался от земли, чтобы в следующий момент сомкнуть челюсти на моем горле, ткнул посохом, словно пикой, в его оскаленную пасть, чувствуя, как толстый конец посоха раздирает небо волка, проникает дальше, в глотку. А потом — резкий рывок посоха вверх. Брызгая на темные камни ярко-алым, волк упал у моих ног.

Резко развернувшись вправо, я переломил противоположным концом посоха хребет третьему волку. Двое оставшихся в живых — все же их было пятеро — черными тенями мелькнули по противоположному склону справа. Я ожидал продолжения атаки, но волки, похоже, совсем расхотели грызть и рвать меня на части. И я продолжил свое движение к выходу из ущелья, которое все больше сужалось. Ветер теперь дул мне прямо в лицо, снег летел все гуще и гуще, пока наконец не превратился в сплошной серо-белый поток. Я брел, опираясь обеими руками на посох, ноги мои скользили по мокрым камням, ветер дул так сильно, что грозил опрокинуть меня и понести назад по ущелью. Но когда я вышел наконец из ущелья, снегопад прекратился и одновременно утих ветер, которому так и не удалось повалить меня.

И появился снова этот дивный, фиолетово-золотистый свет. Долина передо мной была покрыта ярко-зеленой травой, и голубые маки росли в изобилии там. И мой чой-гэргэн стоял у большого камня, наблюдая за моим приближением и не трогаясь с места. Когда я приблизился к нему, чой-гэргэн указал рукой на большой камень. На нем стояла маска-череп. Три пустых глазницы, не две. Вокруг черепа был некий круг, на котором стояли пять черепов поменьше, уже с двумя глазницами каждый. «Они там», — то ли ветер шелестит, то ли говорит кто — я даже не могу понять, на каком языке. Кто они? Мне нужен ответ. Но чой-гэргэн куда-то исчезает…

К середине ноября я работал оператором газовой котельной, а в группе изучающих Путь Всепроникающей Мудрости прошел испытания, дающие право быть переведенным на вторую ступень. Этих ступеней вообще-то пять, как и в тибетских монастырях для монахов, изучающих богословие. Каждый, выдержавший испытание, должен еще пройти что-то вроде собеседования.

Старостой нашей группы была экзальтированная девица лет двадцати пяти по имени Регина. В чисто физиологическом смысле девицей она, естественно, не являлась, потому как готовность спариваться чуть ли не с каждым вторым встречным мужчиной читалась во всем ее облике. Судя по всему, я был одним из тех «вторых», на кого пал выбор Регины. Месяца, что я провел в группе, оказалось более, чем достаточно для близкого знакомства с Региной, за исключением разве что общей постели. Она предпринимала самые настоящие атаки, чтобы склонить меня к сожительству, но я с успехом играл роль этакого ограниченного фанатика, аскета, который спасению души уделяет большую часть своего свободного времени, изнуряет себя трудом и физическими упражнениями (что было чистой правдой), не позволяет себе ни капли спиртного (что являлось правдой в подавляющем большинстве случаев) и не ест мяса (что совсем не было правдой) и так далее. Я старался не переигрывать, давал Регине надежду победить меня в ближайшее время, хотя про себя решил ни в коем случае не заходить столь далеко.

Как-то Регина почти напрямик заявила мне:

— Дальше ограничений будет меньше. Даже совсем наоборот.

— То есть? — изобразил я полное непонимание.

Тогда она популярно изложила учение тантры, поведала о женском начале, о шакти, или женских божествах, об ананде, то есть о плоти божества, о том, что Всепроникающая Мудрость традиционный буддизм не наследует и тому подобное. Ясно, эта темноволосая, высокая девушка уже предвкушала групповой секс с примесью мистики. Я изобразил сдержанный оптимизм и одновременно лицемерно обнадежил Регину скорой возможностью приобщения к плотскому слиянию с божеством в более узком составе.

Я надеялся, что могу после этого рассчитывать на особо доверительное к себе отношение. Действительно, примерно через неделю Регина сообщила мне о том, что я не просто предчувствовал, а уже наверняка знал.