Жорж Сименон - Крутой сюжет 1993, № 1

— Неужели все дело именно в этом? — пробормотал Ковригин.

Потом он оделся, вызвонил Шрамченко — чувствовалось, что тот удивлен — назначил ему встречу.

— Слушай, Витя — давай, кстати, на «ты», если не возражаешь — я вот о чем хочу спросить: почему никто не обратил внимания на оборванный подголовник на кресле водителя?

— Н-не знаю, — я вообще-то подзабыл уже обстоятельства дела. Времени вон сколько прошло. У нас скучать не приходится, особенно в нынешние времена. А он и в самом деле оторван?

— В том-то и дело.

— Хм, это объяснимо наверное, — Шрамченко выпятил нижнюю губу. — От удара…

— Удара чем?

— Головой, естественно, — Шрамченко ответил машинально, словно о чем-то другом раздумывая.

— Череп цел, а обшивка порвалась?

— Но ведь шейные позвонки…

— Да, но ты представляешь, какой силы нужен прямой удар, чтобы разорвать обшивку?

— А ведь и правда, — согласился Шрамченко. — Это если бы удар был по касательной… Хотя, кто ж его знает, Шостака, какие действия у него были перед тем, как он в дерева врезался?

— Ладно, пойдем дальше. В тех «Жигулях», что остановились у места аварии, два человека было — водитель и пассажир?

— Да, двое.

— Они, стало быть, первыми заметили, что автомобиль Шостака не «вписался» в поворот и съехали с дороги?

— Ну да, ведь это в деле все есть.

— И они попытались оказать Шостаку помощь, спустившись вниз по склону?

— Правильно, но двери заклинило.

— Угу. А как скоро следующая машина подъехала, — то есть, еще одна машина, кроме этой? Минуты через две-три — это со слов кандидатов в спасатели?

— Да, так получается. — Шрамченко не понимал, что хочет «раскопать» Ковригин. Если у него есть предположение, что Шостака аккуратно «сковырнули» с шоссе, то в таком случае на боковой поверхности машины какие-никакие царапины бы остались. А ведь ни царапин, ни вмятин сбоку и сзади не было, только передок «всмятку».

— Ты можешь — только осторожно, конечно — вызвать еще раз того свидетеля, что подъехал вторым?

Мосейкин положил перед Рудюком фото.

— Витя, у меня склероз, кажется. Глядел я на это фото, глядел и все вспоминал: где я его мог видеть? А вот ты сразу, наверное, скажешь.

— Ну-ка… — Рудюк наклонился, охватив прямоугольник фотографии пальцами, словно боясь, что она упорхнет. — Погоди, погоди! Да ведь это — водитель «Жука». Того, что подоспел тогда на помощь Вовенко.

— Да, Витя, склероз у меня, точно. Но для справки: водитель этот — бывший автогонщик. Видишь, кого Папулов в свою команду набирает. Так вот, именно он был за рулем той машины, что подоспела первой к месту гибели депутата Шостака.

— Зловещее совладение, честно говоря, — покачал головой Рудюк.

— Совпадений тут — только за голову успевай хвататься. Вот этот бывший гонщик ныне является водителем малого предприятия «Руно», учредитель которого — фирма Папулова.

Бывший автогонщик Григорий Черняк бегал по утрам, причем очень рано — в половине шестого. Черняк маршрут никогда не менял: от своего дома через небольшую рощу, потом по берегу пруда до насыпи. Иногда, при соответствующем настроении, взбегал на насыпь. И всегда возвращался в рощу на полянку, где разминался: делал растяжки, вращения, имитировал удары руками и ногами.

В этот раз Черник тоже вернулся туда, замедлил бег, потом пошел шагом по кругу, делая махи руками. Затем остановился и стал делать наклоны, доставая носки кроссовок сначала кончиками пальцев, потом вторыми суставами, потом костяшками и наконец попытался коснуться кроссовок ладонями. На этот раз попытка удалась, это означало, что он в хорошей форме, что мышцы и суставы не забиты всякой ерундой.

Черняк выпрямился и вдруг почувствовал, как в правую ягодицу что-то резко и довольно болезненно кольнуло. Потянул или порвал мышцу? Приступ невралгии? От того места, где кольнуло, расползлось тепло и ноющая, чуть дергающая боль. Черняк машинально ощупал мышцу, пальцы его наткнулись на кончик какого-то металлического стерженька. Дрожь прошла по спине, взбираясь все выше, словно ища выход через поры кожи на голове. Опасность? Опасность! Черняк резко обернулся, вглядываясь в чернеющие кусты и пытался рассмотреть там источник тревоги и страха, вдруг охвативших его. Он пожалел, что не захватил с собой пистолет. Черняк никогда не брал с собой оружия, ему почему-то даже в голову не приходило, что с ним что-то может случиться так близко от дома. А сейчас надо вырвать металлическую занозу. Он поднял край куртки, сунул руку под брюки, пальцы сразу нащупали влажное липкое пятно. И заноза — вот она. Черняк сжал стерженек пальцами и дернул. Боли он почти не почувствовал, но наступила слабость, в ушах зашумело, все поплыло…