Андрей Воронин - Комбат. За морские заслуги

Рублев использовал разные методы подготовки, к примеру, устраивал соревнования с учениками, давая им фору. Как известно, в единоборстве с более умелым противником человек гораздо быстрее совершенствуется. Однако в целом дело продвигалось слишком медленно.

Однажды Комбат уединился с Солдатом. Они говорили тихо, до островитян долетали только отдельные фразы главаря, когда тот повышал голос:

— Напрасная трата времени… Водяной гораздо умнее, чем кажется, он не станет в третий раз наступать на одни и те же грабли… Нам придется торчать на острове вместо того, чтобы заниматься подготовкой… Наше место не годится для задуманного тобой… нет, Борис, зачем нам уходить с обжитого острова ради сомнительного предприятия… Ты упрямый… Ладно, поговорю с мужиками; если они согласятся, будет по-твоему.

Общий разговор состоялся в тот же день за обедом. Чувствовалось, что подельники Солдата разделяют его опасения, но при этом не горят желанием лезть с маленько переделанными кухонными приборами на вооруженных головорезов Водяного.

— Надо попробовать. Зря, что ли, мы по уши затарились взрывчаткой! Вдруг Водяной купится? И на старуху бывает проруха, — выразил общее мнение Налим.

— Зараза! Ты, Артур, говорил, будто знаешь как свои пять пальцев здешние места. Я начинаю в этом сомневаться. Уже шесть часов шляемся по гнусным зарослям, еле ноги волочим, а никого нет. Боюсь, что придется нам здесь ночевать.

— Насчет пяти пальцев ты, Огрызок, загнул. Как свои пять пальцев дельту не знает никто. Но я представляю, где мужики тягают осетра, и мы обязательно на них выйдем.

— Ага, не позднее следующего года, — устало выдохнул Рубец.

— Давай веди ты. Может, у тебя быстрее получится, — окрысился Артур.

— Ладно, пацаны, хорош базарить. Только силы на разговоры тратим, — примирительно заметил Огрызок, первым начавший перепалку.

Троица замолчала, Артур двинулся вперед, и тут слева с заполошным криком в воздух взмыла какая-то птица.

— Давайте глянем, кто ее, родимую, так испугал, — сменил курс Артур…

Бурый лениво прохаживался вдоль берега. Это занятие осточертело ему до невозможности. Кто думает, будто легко день за днем мерить шагами речные берега, пусть попробует. Рыбакам легче, они при деле и к тому же удовлетворяют врожденный мужской инстинкт охотника. Хотя все относительно. Лучше прохаживаться, чем еще раз испытать ужас, пробравший Бурого до самых пяток, в которые юркнула его душа, когда появились вооруженные бойцы авторитетов. Тьфу-тьфу-тьфу, обошлось без последствий, в том числе для одежды!

Тут Бурый почувствовал, что ступил в какую-то мягкую дрянь. Он опустил глаза. Так и есть — из-под кроссовки разлезлось в обе стороны дерьмо. Похоже, кабанье. Вон и следы на песке. Мерзкое животное! Надо было надевать сапоги, как все нормальные люди. Сейчас бы ополоснул их в речке, и они бы стали, как новенькие. Но тяжело таскать сапоги целые день и жарко в них летом.

Бурый огляделся по сторонам. Кругом песок, дальше чахлая травка, о которую обувь толком не вытрешь. Надо сначала снять большую часть налипших фекалий о дерево. Бурый так и поступил, спугнув при этом какую-то нервную птицу. Затем, нарвав травы и прислонившись к дереву, он начал счищать с обувки остатки продуктов кабаньей жизнедеятельности. За этим увлекательным занятием его и застали три мужика, вооруженных пистолетами. Один наставил ствол на рыбаков, а двое, используя оружие в качестве ударного инструмента, стали выпытывать, на кого Бурый работает. Добившись признания, мужики выбросили улов в речку, утопили лодку, а Бурого прихватили с собой и отвезли на остров, затерянный в плавнях.

Солдат встретил Бурого, как родного, радостно осклабился, воскликнув:

— Какие люди! И без охраны. Садись, у меня к тебе разговор будет.

По мере разговора лицо Солдата все больше мрачнело. Наконец он вскипел и ударил пленника в лицо:

— Хорош мне фуфло гнать, или ты об этом сильно пожалеешь!

Но Бурый при всем желании не мог удовлетворить даже малую толику любопытства Солдата. Он занимал низшую ступень в иерархии боевиков Водяного. Бойцы, охранявшие рыбаков, не знали даже друг друга. Тот же Бурый впервые увидел Артура, хотя недавно они работали на одного человека.

Но Солдат продолжал требовать от пленника невозможного.

— Мы сейчас разведем костерок, и ты узнаешь самую мучительную боль, которую может испытывать человек, — пообещал он и позвал: — Налим!