Андрей Воронин - Комбат. Исходный код денег

– Страшно тебе. Не думал – не гадал, что когда-нибудь придет час расплаты? Признайся, Витек, стоили ли годы, прожитые с Верой, преждевременной смерти?

– Игорь! – только сейчас Ефимов узнал говорившего.

– Ты от страха туго соображаешь. Наш общий друг Сквозняков все понял, едва услышал меня.

– Зачем ты его убил? Зачем ты хочешь убить меня? Ведь тебя посадили на двадцать лет, за это время Вера нашла бы себе мужа. Неужели ты этого не понимаешь?!

– Это я понимаю. Я не понимаю другого. Ты же называл меня другом. Так как ты мог сдать друга ментам?

– Я? Это ложь! Кто тебе сказал?

– Ты сам.

– Я? Игорь, ты шутишь!

– Меня отучили от этого еще в тюрьме. А ты даже не мог себе представить, что в ментовке выборочно записываются телефонные разговоры. Твой донос тоже записали, и он каким-то чудом сохранился за эти годы. У меня есть эта запись. Хочешь ее послушать?

– Нет! – испуганно вскрикнул Ефимов.

– Значит, признаешь, что донес на меня.

– Какая теперь разница! Зачем тебе мое признание? У тебя на руках железное доказательство, – обреченно и вместе с тем твердо сказал Виктор.

Удивительно, но, когда Ефимов понял, что у него нет шансов на спасение, он успокоился, страх куда-то ушел. Его место заняла жуткая тоска. Ведь он еще так молод, он столько не успел, столько не увидел, не воспользовался львиной долей предоставленных ему возможностей. А если и существует на самом деле загробный мир, то не ждет его там ничего хорошего!

– У тебя, как приговоренного, есть последнее желание. И я даже знаю какое, – в голосе Григорьева чувствовалась издевка.

– Это же мое желание, – попытался возразить Ефимов.

– Но ты, как примерный семьянин, даже в смертный час обязан думать о жене с дочерью.

– И что же?

– Каким же ты стал тупоголовым, Витя! Наверное, работа чиновником развивает только хватательные рефлексы, мозги при этом деградируют. У тебя наверняка есть заначка. И не одна. Где ты их хранишь? Пьющие пролетарии прячут деньги в инструментах, бедные интеллигенты – в томах Достоевского и Ницше. У тебя же они лежат в банке. Вот тебе чистый лист бумаги, пиши. Только учти. Тебя я с того света не достану, но дочку твою… Она, в отличие от Веры, мне никто.

– Напрасно пугаешь. Я сам заинтересован, чтобы деньги достались жене с ребенком. И если ты рассчитываешь, что сумеешь ими воспользоваться…

Ефимов не договорил. Григорьев с размаху заехал ему по скуле:

– Придержи язык, гнида! Чтобы я позарился на твои паршивые деньги! Не дождешься!

Он замолчал, сделал несколько шагов по комнате и снова обратился к Виктору:

– Если бы ты умел, я бы предложил тебе помолиться!..

Минут через десять после ухода торговца цветами Вера не выдержала и обратилась к администратору ресторана:

– У меня муж пропал!

– А мы здесь при чем? – не понял тот.

Ситуация хоть и редкая, но в его практике такое уже случалось. От женщины уходит мужчина, та, если финансы позволяют, идет в ресторан, перебирает свою норму и начинает жаловаться на горькую женскую судьбу. Будто здесь ей могут чем-то помочь.

– Дело в том, что мы сюда пришли вместе. Он отлучился в туалет и не возвращается, – пояснила Вера.

– Ах, вот так. Сейчас мы посмотрим.

Администратор подозвал одного из официантов:

– Вова, загляни в туалет. Возможно, там человеку плохо стало.

– Мужской? – зачем-то взялся уточнять официант.

– А какой еще! В женский я бы нашел кого послать.

Вова быстро вернулся:

– Нет там никого.

– А вы его еще поищите, – робко сказала Вера.

– Где нам его искать? Тем более мы даже не знаем, как он выглядит. У вас есть его фотография?

– При себе нет. Была на старом мобильном, но Витя сказал, что каждая вещь должна хорошо делать свое дело: телефон – звонить, фотоаппарат – делать снимки, – и купил мне другой мобильник, самый лучший из тех, у которых одна функция.

– Вот видите! Как же мы его найдем?

– Ладно, придется звонить в милицию.

Услышав про милицию, администратор тут же изменил свое решение:

– Тогда вы опишите, как выглядит ваш муж.

Они облазили все здание, даже заглянули на всякий случай к стриптизершам, но Ефимов как в воду канул. Администратор признал свое бессилие и сам вызвался подбросить женщину в ближайшее отделение милиции. Ему очень не хотелось, чтобы правоохранители лишний раз маячили в заведении.

Дежурный капитан отнесся к Вере с удивительной предупредительностью. Он расспросил ее о Викторе, его исчезновении и заверил, что примет все меры, которые только возможно. Но это были лишь слова. На самом деле капитану было приятно скрасить дежурство общением с красивой женщиной. Он напрасно промурыжил Веру, отняв у нее два часа. А потом ей еще попался этот странный таксист. Он будто специально торчал у отделения, хотя люди, угодившие сюда, крайне редко пользуются услугами такси. Водила рванул какими-то партизанскими тропами, уверяя, будто сокращает расстояние, и заблудился. Вдобавок у него сломалась машина, и он около часа ковырялся с ней в глухом переулке, где шансов поймать другое такси было примерно столько же, сколько у рядового гаишника без последствий тормознуть машину префекта городской управы. Правда, с этого момента мужчина выключил счетчик и взял с пассажирки сущие гроши, но разве это имело значение.